Она смотрит с удивлением. Конечно, как же еще? Ведь она почти сутки провалялась в постели из-за собственного безрассудства и нежелания брать сопровождающих. Знала бы Мьёль, как сильно я корю себя за то, что дал согласие на ту авантюру. Тогда казалось, что подобные самостоятельные вылазки должны пойти ей на пользу.
— Хорошо, Раслер, я всегда буду рядом, — отвечает она, и в этой фразе мне чудится что-то сакральное. Вроде пророчества, которое моя Белая королева, сама того не зная, произнесла перед лицом окровавленного заката.
— Еще раз, — прошу я. Не прошу — требую.
— Еще? — удивляется она.
— Назови меня по имени еще раз.
Сам не замечаю, как мои пальцы сильнее стискивают ее подбородок, как наклоняюсь к ее губам, поглощая каждый выдох. Вижу, как ее ноздри расходятся шире, как она вдыхает мой запах — и ее зрачки медленно расширяются.
— Мой Раслер, — шепчет она и инстинктивно подвигается ближе.
Проклятье!
Я резко отступаю, увеличиваю дистанцию. Было бы просто отлично сунуть голову в сугроб.
— Что-то не так? — теряется Мьёль.
— Все отлично, — отвечаю я с фальшивой улыбкой.
«Все отлично» мой брат Рунн называл простым «член встал», а мне просто не хотелось напугать ее внезапным осознанием этого. Достаточно того, что я ума не приложу, как теперь буду ехать верхом.
Я помогаю ей сесть в седло. Несколько длинных мгновений мы смотрим друг на друга. Ловлю себя на мысли, что мне нравится видеть ее вот такой: взволнованной, смотрящей на меня сверху вниз. Неосознанно тянусь к ней, но вовремя одергиваю руку, делаю вид, что хотел всего лишь проверить, крепко ли затянуты ремни седла. Она… разочарована? Возможно, мне следовало бы…
«Тебе следует перестать вести себя как маленький мальчик», — говорит внутренний голос на этот раз точно повторяя интонации Дэйна.
Мы покидаем замок и большую часть пути наши кони едут тихой рысью. Сегодня невероятно тепло по меркам климата этой суровой страны. Зимние сумерки ласкают кожу, звездное небо плетет невидимый узор. С каких пор я стал таким романтиком?
Мьёль спокойно покачивается в седле, лишь изредка украдкой поглядывает в мою сторону, когда думает, что я не вижу.
— Что ты будешь делать с вирмом, мой король? — спрашивает она, когда впереди уже виднеется украшенный праздничными огнями городок.
Понятия не имею, что на это ответить. Я просто сделал то, что мог сделать. Честно говоря, мне не нужна мертвая ледяная ящерица.
— Помнится, ты хотела на нем полетать? — вспоминаю я.
Мьёль поворачивается и в сумерках ее глаза сверкают, как сапфиры. Искрятся таким льдистым неподдельным счастьем, что мне становится противно от себя самого. Рядом с ней каждая моя необдуманная выходка превращается в огромную вывернутую наружу рану, которую я в угоду своим демонам ковыряю с наслаждением сумасшедшего мясника.