Он поднялся, подошел к лампочке и, взяв со стола зеркало, посмотрелся в него: "Сегодня можно еще не бриться". В блиндаже было душно и сыро, со стен текло. Кладя зеркало, он уронил его, и оно разбилось. Он подобрал самый большой осколок, в который можно было еще смотреться, и положил на стол.
"Разбить зеркало - к беде". Он усмехнулся. Война была такая, что все дурные приметы неизменно исполнялись. Не одно, так другое несчастье или беда приходили каждый день. Нетрудно стать суеверным. Он вспомнил, как позавчера Лопатин, уже выйдя из блиндажа, вернулся за полевой сумкой и тоже рассмеялся, что это к несчастью, а через час ему прострелили руку выше локтя, и его пришлось отправить на тот берег.
Он свернул цигарку и чиркнул спичкой. Отсыревшая спичка не зажигалась. Потом чиркал еще и еще, подряд штук десять. Плюнув, бросил на пол и цигарку, и спичечную коробку.
Он перешел сюда позавчера. В первый же день немецкого наступления после затишья у него разбило несколькими прямыми попаданиями подвал котельной. Он перешел в другой, но на следующий день к вечеру разбило и другой. Тогда он перебрался сюда.
Этот блиндаж был еще глубже подвала. Здесь лежали когда-то канализационные трубы, уходившие под землю. Саперы расширили за одну ночь отверстие и сделали блиндаж. Это был третий командный пункт за пять дней.
Он вышел из блиндажа, по ходу сообщения добрался до наблюдательного пункта и оттуда стал руководить отражением атаки. Телефонная связь с ротами рвалась три раза, за час убило двух связистов. Наконец немцев отбили. Сабуров вернулся в блиндаж, позвал Масленникова и отдал приказания, необходимые для отражения новых атак. Едва он успел поговорить с Масленниковым, как к нему в блиндаж влез знакомый военюрист из дивизии, следователь прокуратуры. Сабуров, поднявшись с койки, поздоровался с ним.
- Что,- спросил он,- со Степанова допрос снимать будете?
- Да.
- Горячо сегодня, не время.
- Все время не время, неизвестно, когда время будет,- возразил следователь.- Ничего не поделаешь.
- Отряхнитесь,- сказал Сабуров.
Следователь только теперь заметил, что был весь в грязи.
- Ползли?
- Да.
- Хорошо, что благополучно.
- Почти,- сказал следователь.- У вас сапожника нет в батальоне?
- А что?
- Осколком как на смех полкаблука оторвало. Он вытянул ногу: у сапога действительно было аккуратно отрезано полкаблука.
- Нет сапожника. Был один, вчера ранили. Где же Степанов? Петя! крикнул Сабуров.- Проводи товарища командира к дежурному, там у него за помощника Степанов сидит,- боец, знаешь?
- Знаю.