- Ее тоже знаю,- сказал Ванин,- увидел и вспомнил. Она на тракторном работала, в инструментальном, нормировщицей. Мы ее хотели комсоргом цеха рекомендовать.
Оказалось, это было все, что он хотел сказать о девушке.
- Почти всех знаю,- повторил он, уже забыв о ней.- И тракторный себе представляю не таким, как он есть, а каким он был раньше. И за станками люди. Ты чего угрюмый сегодня?
- Я не угрюмый. Просто думаю.
- О чем? О Бабченко?
- И о Бабченко.
- Да,- сказал Ванин,- убили. Интересно, кого теперь назначат. Может, тебя?
- Нет,- сказал Сабуров,-наверное, Власова из первого батальона назначат. Он майор.
Зазвонил телефон.
- Вас спрашивают,- обратился связист к Сабурову.
Сабуров подошел. У телефона был Проценко. Сабуров обрадовался его голосу.
- Как живешь? - спросил Проценко.
- Ничего.
- Что же хозяина своего не уберег, а?
- Не мог,- сказал Сабуров.
- А легко отбили склад? - спросил Проценко.
- Легко, с малыми потерями.
- Вот так с самого начала и надо было - отсечь подход подкреплений и отбивать ночью. Так и на будущее себе заведи.
Это звучало упреком. Сабуров хотел было сказать, что не он устраивал эту дневную атаку, но промолчал. Бабченко был уже мертв, и плох он был или хорош, но тоже погиб за Сталинград.
Аня сдержала свое слово и поздно вечером появилась еще раз. Она очень торопилась, забежала на минуту. И сразу ушла. И Сабуров почувствовал тревогу за нее. Окружавшие их здесь в Сталинграде опасности были теперь совсем разные: одни, сами собою подразумевающиеся,- для него и другие, очень страшные и неожиданные,- для нее. И он понял, что теперь всегда будет бояться за нее.
Все дневные и вечерние дела были закончены. Оставалось ожидать двадцати трех часов - времени, когда Сабуров приказал Юсупову прийти, чтобы вместе двинуться на рекогносцировку. Возможность разведать дорогу, а завтра ночью попробовать перебить немецкую роту после всех сегодняшних неудач и потерь казалась особенно заманчивой.
Юсупов явился через пять минут. Все у него было уже готово: на шее висел автомат, две гранаты в аккуратном холщовом мешке были прикреплены к поясу. Он был без шинели, налегке, в одном наглухо застегнутом ватнике. Так он всегда ходил в разведку.
- Сейчас пойдем,- сказал Сабуров.- Петя, скажи Петрову, что он со мной пойдет.
Ефрейтор Петров сопровождал Сабурова в тех случаях, когда Петя оставался в штабе. Сабуров снял со стены свой автомат, надел так же, как и Юсупов, ватник, стянул его потуже ремнем и, положив в карманы две гранаты-лимонки, которые любил за их малый размер и сильное действие, повесил на шею автомат.