- В нас,- сказал Проценко.
- Вот именно. И в тебе, в частности, и в твоей дивизии, хотя в ней сейчас на этом берегу всего тысяча шестьсот человек.
Проценко был неприятно поражен этой истинной цифрой и изобразил на лице деланное удивление.
- Тысяча шестьсот,- повторил Матвеев.- Я уж при командующем не разоблачил тебя, что ты сто человек спрятал. Крик был бы.
Он рассмеялся, довольный, что поймал хитрого Проценко. Проценко тоже рассмеялся.
- Уже боятся объявлять сроки - отучили. Это хорошо... Сеня,- крикнул Матвеев адъютанту,- дай коньяку! Когда-то еще ко мне Проценко приедет. Как, по Волге-то сало пошло, а?
- Да, начинает густеть,- сказал Проценко.- Завтра, наверное, переправы совсем не будет.
- Это мы предвидели,- сказал Матвеев.- Только бы скорей стала Волга. Одна к ней, единственная теперь от всей России просьба.
- Может не послушать,- сказал Проценко.
- Послушает или не послушает, а нам с тобой все равно поблажки не будет. Придется стоять, где стоим, с тем, что имеем.
Матвеев налил коньяку себе и Проценко и, чокнувшись с ним, залпом выпил.
Проценко не был подавлен этим разговором, наоборот, он возвращался в дивизию, пожалуй, даже в хорошем настроении. То, что ему сегодня окончательно отказали в пополнении людьми, как это ни странно, вселило в его душу неожиданное спокойствие. До этого он каждый день с возраставшей тревогой подсчитывал потери и ждал, когда придет пополнение. Теперь на ближайшее время ждать было нечего: надо пока воевать с тем, что есть, и надеяться только на это. Ну что ж, по крайней мере, все ясно: именно те люди, которые уже переправились через Волгу и сидят сегодня вместе с ним на этом берегу, именно они и должны умереть, но не отдать за эти дни тех пяти кварталов, что достались на их долю. И хотя Проценко вполне отчетливо представил себе все последствия этого, вплоть до собственной гибели, но даже и об этом он подумал сейчас без содрогания. "Ну и что? Ну и убьют и меня, и многих других. Все равно у немцев ничего не выйдет".
- Ничего не выйдет! - повторил он вслух так громко, что шедший сзади него адъютант подскочил к нему:
- Что прикажете, товарищ генерал?
- Ничего не выйдет,- еще раз повторил Проценко.- Ничего у них не выйдет, понял?
- Так точно,- сказал адъютант.
Они сели в моторку. Она еле шла, лед царапал борта.
- Становится,- сказал Проценко.
- Да, сало идет,- ответил сидевший на руле красноармеец!
В этот предутренний час Сабуров вышел из блиндажа на воздух, подышать.
У входа в блиндаж сидел Петя. Людей в батальоне теперь так мало, что в последние дни он выполнял обязанности и ординарца, и повара, и часового. Петя сделал движение, собираясь встать при виде капитана.