Повернувшись к Димону, я послал ему один из своих фирменных вопросительных взглядов, но он только пожал плечами:
— Если для того, чтобы пробудить твоего внутреннего секс-зверя, нужно включить музыку — пожалуйста. Скидывай свою одёжку — и танцуй. Отпусти себя, а фотограф сделает всё остальное.
Хмыкнув, я понял, что наш мелкий армян оказался прав. Решение буквально плавало на поверхности. Мы не модели, мы — танцоры. Так что для хорошего кадра нужна просто наша музыка. Дернув молнию, я скинул худи и кинул его Мухе со смешком:
— Тебе лишь бы меня раздеть.
— Вот только не надо тут, чувак, — отозвался друг с усмешкой, — Не забывай, что у меня есть жена и ребенок. Хочешь взаимности — иди к Коту.
— Пошел ты, — отозвался Дэм, сверкнув глазами.
Кивнув фотографу, который уже приготовился снимать, я вышел на заданную точку и прикрыл глаза, пытаясь, наконец, расслабиться и просто впуская в себя музыку. Позволяя ей окутать каждую клеточку моего тела, проникнуть в мои разум и сердце.
«Будьте осторожнее, когда загадываете желания во мраке, во мраке,
Ведь нельзя быть точно уверенным, когда они достигнут своей цели,
И, кроме того, в то же время
Я просто сплю и вижу, как разрываю тебя на части»*
Понятно теперь, почему я так люблю этих парней? Их тексты полностью отражают мою сущность, а музыка такая же резкая и агрессивная, как и я. Хмыкнув, я послал мысленную благодарность Мухину и сделал первое движение.
«Я, как и дьявол, прячусь в мелочах,
Так что сейчас миру никогда не добраться до моего уровня.
Я просто собираюсь вытащить тебя из клетки,
Я — пылкость юного воздыхателя,
Нужна искра, чтобы разгорелось пламя»
Щелчки затвора фотоаппарата, которые ранее я сравнивал с выстрелами, отошли на задний план. Всё смазалось перед глазами, люди стали частью интерьера — муравьи под ногами, не больше. Я чувствовал, как мышцы перекатываются под кожей от каждого резкого движения, знал, что без разминки все они будут ныть и молить о пощаде, но всё равно продолжал двигаться, вываливая перед зрителями свои эмоции, заставляя их смотреть на себя.
«Мои песни знают, что вы сделали во мраке…
Так озари же их,
Озари их,
Озари их,
Я горю»
Я скорее ощутил, чем увидел, что команда присоединилась ко мне. Видимо, Мари подтолкнула их к этому шагу, либо они сами додумались — неважно. Мы не репетировали, потому что весь мой танец был чистой воды импровизацией. Но нам это было и не нужно — мы так давно были вместе, что понимали друг друга даже не с полуслова, а с полувздоха. Это, как если бы мы шестеро были одним человеком — правая рука никогда не забудет, что она должна делать, и левая нога не помешает правой. Ну, бывают, конечно, случаи, когда обе ноги — левые, но не придирайтесь, черт возьми, к деталям!