— Я не очень хороший танцор, и давно не задействовала большинство своих мышц, — призналась Волкова, и добавила, — Но я хочу попробовать. Покажешь мне, что нужно делать?
Не сумев побороть себя, я широко улыбнулся:
— Для этого я здесь.
Достав из бокового кармана сумки телефон, я нашел песню, которая казалась мне наиболее подходящей случаю. Включив динамик на максимум, я положил аппарат в сторону и подмигнул Елене:
— Просто присоединись ко мне, когда почувствуешь, что готова.
С этими словами я сделал первый шаг. Я не был силен в нежных и невинных направлениях — чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на Демида. Потом — на меня, и снова на Дэма. Да, на коне был явно не я. Так и тогда — первый шаг в кадку с ярко-желтой краской получился мощным, таким, что брызги ударили в разные стороны, попадая на мою одежду и оседая на пол.
«Я слишком быстро падаю, не успевая к этому подготовиться.
Оступаться в этом мире может быть опасно.
Все кружат надо мной, как стервятники,
Распространяют негатив, поощряют непотизм.*
Все ждут грехопадения.
Все молятся о конце света.
Все надеются, что смогут стать уникальными.
Я был рождён, чтобы бегать, я рождён для этого…»**
Наклонившись. Я щедро зачерпнул рукой голубой колер и, сделав круговое движение, растер краску на футболке. Шаг в сторону, прыжок, падение — коленом прямо в плошку с оранжевой краской. Никаких мыслей в голове, лишь тело двигалось в одном ему понятном ритме, а кожу холодила вязкая цветная жидкость.
«Подгоняй меня, бей меня,
Управляй мной, как скаковой лошадью.
Сожми меня в руках, как вытяжной трос.
Сломай меня и отстрой меня заново.
Я хочу быть твоим упущением,
Словом на твоих губах,
Письмом, которое ты порвёшь.
Разрушь меня и построй заново…»
Краем глаза я видел, что Елена наблюдала за мной, но сделать шаг не решалась. Я же, наоборот, с каждой нотой всё больше входил в раж, словно это действительно помогало освободить всё, что буквально съедало изнутри. На моей одежде уже смешались все цвета, а пол был весь в подтеках и отпечатках моих подошв, но я не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Мне важно было показать ей, доказать свою точку зрения, и рассказать всё то, что я так долго не решался произнести вслух.
Подхватив горсть салатовой холи, я в прыжке бросил её вверх над головой. Этим цветом моя жизнь окрасилась совсем недавно — когда я встретил её. Словно в моей душе начала расцветать весна — робко, неуверенно, боясь, что её спугнут или обидят. Совсем как девушка, которая и пробудила это чувство.
«Я всегда боялся быть обычным.
Смотря на самого себя, я понимал, что выглядел жалко,