Хмыкнув, я перевел взгляд на друга и протянул наигранно-недовольно:
— То есть у кого-то нахрен две телки, а я тут мороженое лижу?!
Хохотнув, Демид хлопнул меня по плечу:
— Да, ты явно что-то упускаешь в этой жизни. Почему так, кстати? Из нас всех, ты — единственный, кто живет чуть ли не монашеской жизнью. Хотя, ни умом, ни внешностью ты явно не обделен — по моему скромному мнению.
— Зато, в отличии от тебя, я не чикаю всё, что движется! — по привычке огрызнулся я.
Подобные разговоры стали уже традицией, но они каждый раз выводили меня из себя. Да, я был диковинкой в команде — бывший баскетболист, борец, действующий танцор и художник, который держится от женщин на почтительном расстоянии. Хотя, как тактично заметил мой лучший друг, всё было при мне — и фигура, и лицо, и мозг. Да и дело было не в этом — женщины то со мной знакомились, и в больших количествах. Просто…не знаю, мне всё это казалось каким-то неправильным. Я никогда не пользовался ни своей популярностью, ни подарками природы — в отличие от того же самого Демида, который девчонок менял чаще, чем носки.
Я, несмотря на всю свою грубость и внешне агрессивный вид, был законченным романтиком. Мне хотелось, чтобы при взгляде на мою женщину, дыхание перехватывало, сердце заходилось в бешеном танце, а в голове набатом била мысль «неужели она моя?!». Но, увы, ни разу ни одна из моих знакомых не пробудила во мне это чувство. И все перешли в категорию подруг. Да — я умею просто дружить с женщинами.
Временами я задавался вопросом — что со мной не так? Почему я никогда не мог просто расслабиться и получать удовольствие и от этой стороны своей жизни? Откуда это моральное давление и потребность именно в чувствах? Нет, я не сказал бы, что все мои друзья — мерзкие и грязные животные, но они явно чувствовали себя более свободными, нежели я. Чертово джентельменское воспитание.
— Эй, — отвлек меня от мыслей еще один толчок.
Скосив взгляд, я увидел Демида, который, хоть и не выглядел сильно виноватым, но всё же уже не улыбался и смотрел на меня как никогда серьезно.
— Прости, — негромко сказал он, — Я знаю, что ты не любишь такие разговоры, но я ведь реально переживаю за тебя. Ты вообще в курсе, что если долго воздерживаться — забудешь, для чего тебе вообще дан член?
Ну вот опять он! Фыркнув, я ответил:
— Главное — не забыть, для чего мне нужно сердце. А уж со своими причиндалами я разберусь сам, спасибо.
— Окей, — пошел в который раз на попятную Котов, — Раз уж мы разобрались — пошли на «Американские горки»!
— Что?! НЕТ! — крикнул я, пока друг уверенно тащил меня в сторону самой опасной, на мой взгляд, штуки в мире.