Теплый тяжелый дождь обволакивал обнаженное тело. Анна распустила волосы, задрала подбородок к лейке душа. Ароматная пена геля струилась по плечам, талии, бедрам, собиралась у пальцев ног пузырящейся шапкой.
Было хорошо, спокойно и… одиноко. Хотелось петь и плакать. Не открывая глаз, Анна тихонько запела. Не слова песни, хоть Граница подарила служительнице своей знание всех слов всех песен всех миров, и даже не мелодию, пусть и звучали в ее душе мелодии всех времен и пространств. Нет, Анна пела свое одиночество, мантру сингулярности, понятную только ей да ее Хозяину.
И Хозяин услышал…
Анна пела, что чувствует его касания в каждой капле воды, в каждом аромате душевого парфюма. Что так далеко ее единственный Мужчина, не особенный, и потому единственный, а единственный, и потому особенный; осязаемый в любое мгновение непривычного линейного времени. Что поняла и приняла его мужскую ответственность и ответила собственной женской покорностью. Что нет никаких приличий, назиданий, границ, моралей в их единстве, и именно потому их единство и есть эталон морали и приличия. Не для всех, для избранных. По-настоящему избранных.
Анна пела о том, что не ведает желаний без его приказов, что она — душа, а он, ее Хозяин, — форма, придающая этой душе проникновенный смысл. Что она — иллюзия, а он — реальность, наивысшая, непререкаемая, безусловная.
Анна пела, что была разбитой мозаикой — калейдоскопом чувств, знаний, пониманий, умений — до явления Хозяина в ее жизни. И с таким глубоким трепетом и радостью разделила, вручила накопленное богатство в руки своего Мужчины. Искала и нашла. Или ее нашли, что совершенно не имело значения.
Мой Шели, пела Анна, как люблю, как безраздельно принадлежу я тебе, как жду возвращения в твои руки. Кто долго ждет, тот много получает. И нет в этом ванильном мире ничего, кроме нужности, взаимной нужности мужчины и его женщины; женщины и ее мужчины. Что все времена и пространства, как линии перспективы в академическом рисунке, сошлись именно в ней — в этой точке взаимной нужности.
Мой Шели, пела Анна, тебе все мои сны и яви, пусть только здесь я узнала, вспомнила о том, что бывают сны и яви. Ты моя цитадель, мой оазис, мой причал. Только с тобой я чувствую себя нужной, полезной, незаменимой. Какие бы трудности не появлялись, я знаю, что именно с тобой я могу все.
С тобой, мой Шели, я чувствую себя слабой, но именно ты наделяешь меня правом чувствовать себя сильной, когда тебя нет рядом.
И Шели услышал…
Душевые струи хлестнули, как языки плети, вода обожгла до красноты. Анна благодарно рухнула на колени и, принимая позу подчинения, свела руки на бедрах, опустила все еще закрытые глаза в пол. Хозяин был рядом, а значит, завтра все будет хорошо.