Евгений передохнул и заключил:
— Вот какая жизнь у моего сына в столице.
Говоря это, он поднес к Пашиному лицу конверт с изображением известного тысячелетнего пня в центре города.
— Дайте я посмотрю, — сказал Паша и взял в руки конверт. Показал на штамп пальцем:
— Это не из Княжих Бар отправляли. Штамп здешний, Ситцево.
— Как же? — Евгений забрал конверт.
— Над вами кто-то подшутил. Это не ваш сын писал. Ну или он написал и отправил отсюда.
— Это исключено! Да, наверное кто-то пошутил.
Евгений стал мрачным. Помолчав, спросил:
— А вы зачем-то пришли?
— Да, у меня вот билет, — Паша протянул записку на государственном бланке.
— Серебряные волосы? Не советую, молодой человек, не советую, — сегодня Ноликов был настроен говорить правду.
— Почему?
И Ноликов рассказал историю, которую знали немногие, разве что сотрудники анатомических мастерских и служб поставки.
В районе села Громадьёново, посреди леса, действовала старая угольная шахта. Глубина небольшая — просто коридор, квадратный в поперечнике, шел под землю с небольшим уклоном. Уголь вывозился оттуда на ручных тачках. Добывали его местные жители, для своих нужд.
Однажды комбайнер Василий Потапов долбил в шахте киркой и пробил в полу дырку. Внизу оказалась загадочная полость. Василий привел из деревни товарища, Кузькина. Они расширили лаз и спустились вниз. Под стволом шахты находилась воздушная пазуха с плоским дном, довольно свободная для стояния в полный рост. Нельзя было сказать, на сколько метров или даже километров она идет вширь. Но главное, пол покрывали колючие, будто их недавно стригли, серебристые волосы. Василий потрогал их. Под шевелюрой нащупывалась теплая кожа, череп. Потапов и Кузькин решили, что стоят на огромной подземной голове. Может быть такой, как целая деревня или город.
Позже, учёные так и не нашли ответ на этот вопрос. Были всякие гипотезы. Планета внутри заключает в себе голову. Закопанный спящий великан, первобытный Антей. Особого рода мох. Происхождение волос осталось невыясненным, но живые волосы, причем цвета седины, привлекли внимание легкой промышленности и анатомических мастерских, поэтому в Громадьёново создали небольшую фабрику по заготовке. Ежедневно работники спускались в шахту и скальпировали участок площадью в несколько десятков квадратных метров, каждый раз отходя всё далее от проделанного Потаповым лаза. За ними оставался освежеванный череп, сочащийся кровью — которая, впрочем, на другой день уже запекалась. Но всё равно из шахты выходили с намокшими, липнувшими ко всему ботинками.
Таким образом граница, на которой росли волосы, отдалялась. И через полгода чтобы добраться до нее, у работников уходило около четырех часов. Вооруженные динамическими фонариками, скальпировальщики отправлялись в шахту рано утром, чтобы ближе к полудню приступить к работе. Срезанные вместе со слоем кожи волосы пластами складывались, один на другой — меж ними стлали клеенку — в тележки и вывозились на поверхность. А с фабрики волосы отправлялись куда было нужно.