– Похоже, я должен объясниться… – все же завела разговор Ева, посмотрев на брата и на врача. – Как так получилось, что я…не совсем тот, за кого себя выдаю.
– Ты мне ничего не должен, Костенька, – тут же замахал руками Михайловский. – Просто опасно это, война…особенно для девушки, – чуть понизив голос, сказал он. – И все же я не понимаю, как? Особенно все это, твои умения, навыки, диплом.
– Ну, диплом настоящий, уверяю вас. – Ева улыбнулась, и рассмеялась, видя, как Миша закатил глаза.
– Это началось с одной семейной шутки, – сказал ее брат, поставив на стол стакан с чаем, который еще был слишком горячим. – Мы придумали еще одного брата, которым и была наша Женевьева. Она у нас всегда была сорванцом, не чета нашим сестрам. – Миша потрепал ее по плечу, и Ева смущенно опустила взгляд. Многие ее проделки действительно были скорее мальчишечьими.
Понемногу они рассказали Андрею Ионовичу все-все, и тот слушал их, кивая головой и изредка задавая вопросы. Теперь, когда он все знал, он не мог понять, как все это время он не замечал, что, Костя на самом деле девушка.
Посиделки продлились до позднего вечера, но их все-таки пришлось свернуть – Андрею Ионовичу и Еве надо было сделать обход перед сном, чтобы убедиться, что у пациентов все в порядке.
Они проводили Мишу, подышали немного прохладным вечерним воздухом и пошли на обход. Вдвоем они справились быстро, и Андрей Ионович пошел к себе, а Ева – к Этьену.
– Константин! – увидев ее, Этьен чуть не упал с кровати, рванувшись ему навстречу. Он сразу заметил, как исхудал врач, но выглядел тот все же неплохо. – Как я рад снова вас видеть! Мне так жаль, что из-за меня вам пришлось пережить все это.
– Добрый вечер, Этьен, – улыбнулась ему девушка. – Не стоит, не вините себя. Вы тут не при чем. Меня даже повысили, и новый опыт получил – посидел на гауптвахте, – сказала она. – Как вы тут? Вам давали обезболивающее?
– Да, давали, – Этьен кивнул и чуть расслабился, убедившись, что с врачом все в порядке. – Но в этом не было так часто необходимости. Ноги уже почти не болят.
– Я рад. Ужасно переживал, что вас все-таки сдернут в тюрьму, и лишат лекарств. Вам понравилась книга? – спросил она, сев рядом с его постелью.
– Меня отстояли доктор Михайловский и мадемуазель Катерина, – улыбнулся он и сцепил руки в замок, не позволяя себе коснуться руки Женевьевы. – Да, спасибо вам. Она была мне верным спутником в эти дни, – Этьен улыбнулся ему, стараясь вложить в эту улыбку всю свою искреннюю благодарность. Он понимал, что здесь он видит в юном враче своего единственного друга, человека, который спас ему жизнь, и от того к нему тянуло со страшной силой. Как было бы проще, будь у корнета Воронцова сестра-близнец.