Сегодня вечером, как и все время, проведенное в Петербурге, Ева чувствовала пьянящую сильнее вина свободу. Когда не нужно кокетливо стрелять глазами в кавалеров, слушать сплетни других девушек, играть в их подковерные игры. Когда можно было на равных говорить с другими мужчинами, спорить, отстаивать свое мнение, и видеть одобрительные кивки.
Как девушку ее будут воспринимать только за ее красоту, и то, на недолгое время. Потом, возможно, как жену и мать, и до ее ума уже никому не будет дела. Но Женевьева понимала, что рано или поздно ее игре и ее жизни в качестве Константина Воронцова придет конец. Но лучше бы он не наступал как можно дольше.
***
На следующий день, пока Ева и Миша ехали в Москву, Этьен и Саша встретились в Бристоле, как и было оговорено. Поначалу это была светская беседа, приятная компания за обедом, и разумеется, разговоры о вине. Долгие, и подкрепленные дегустацией пары бутылок.
В конечном итоге, как и надеялись обе стороны, встреча в Бристоле прошла весьма продуктивно, Этьен остался очень доволен достигнутыми договоренностями и буквально через пару дней выехал обратно в Париж, чтобы сообщить отцу прекрасную новость – это был один из самых выгодных контрактов на поставки за последние несколько лет.
Но там его ждала другая весть – Наполеон Третий отправил свою эскадру в Эгейское море из-за притязаний Российской Империи, и Франция вступила в коалицию с Англией. Началась война. Война, которая перевернула весь шаткий, но все же порядок, отменила все договоренности и обозлила людей, которые вчера пили брудершафт. Сегодня они сражались друг против друга.
****
Вести о войне случились так неожиданно, что едва не испортили всю свадьбу Анечке. Гости приехали в поместье на неделю, празднества планировались пышные, чтобы и вся жизнь у молодых сложилась хорошо. И вот это известие поразило всех. Уже на следующий день пришли письма от имперской канцелярии с сообщением о том, что всех сыновей князя Воронцова призывают в ряды Второго Московского Конного Полка. Всех, включая и Константина Воронцова. Так шутка с выправленными документами обернулась против них самих.
С княгиней едва не случился удар от этих новостей. Если старшего, Ивана, который шел по военной стезе, она отправить на фронт могла, ибо смирилась с этой мыслью давно, то Мишеньку, а тем более Еву, ей отпустить от себя было очень тяжело. Точнее, почти невозможно.
– Но мама, я должна быть там! – уговаривала ее Женя. Матушка была на успокоительных каплях и требовала от отца, чтобы тот задействовал свои связи. – Я должна помогать раненым, спасать их жизни, понимаешь?