Женя тут же перепугалась, поняв, что переборщила, и стала хлопать его по щекам.
– Этьен! Этьен, очнитесь же! Перестарался я, – она ощутила себя виноватой.
Лениво открыв глаза, Этьен улыбнулся, но перед глазами у него плыло.
– Это с непривычки, – просипел он, погладив Женю по руке. – Не переживайте. Можно мне попить?
Женя взяла кружку кваса, который оставил им Василий, и дала ему напиться.
– Сядьте. Голова кружится? – спросила она. – Сейчас полегчает.
– Все хорошо, – заверил ее Этьен, садясь на полке.
Голова не совсем кружилась, скорее, в ней ощущалась некая легкость.
– Сейчас передохну и тоже вас попарю, – пообещал он.
– Не стоит, я справлюсь сам. Или могу попросить Василия, – покачала головой Женя, ища повод для отказа. – Еще кваску?
– Нет, я сам! – мотнул головой Этьен, и в его голосе даже нотки ревности послышались. – Попозже, от него потеешь сильнее, – отказался он.
Через пару минут француз окончательно пришел в себя и взял в руки новый веник. Женя сопела, ее план провалился.
– Рассказывайте, что и как я должен делать.
– Все то же самое, что я делал с вами. Только отвернитесь, пожалуйста, – не выдержав, попросила она, прежде чем лечь на полок. – Стегайте меня веником.
Этьен, к ее радости и удивлению, покорно отвернулся. Сглотнув вязкую слюну, Женя выпуталась из грязной рубахи, которая во влажном жаре стала пахнуть еще хуже, и отшвырнула ее в угол. Сгорая от стыда, она улеглась на живот, благо так можно было и не беспокоиться, что Этьен что-то увидит. В конце концов, он вообще предпочитал мужчин.
«Маменька, узнав, выдрала бы меня на конюшне, как дворовую девку», – подумалось ей, пока она дожидалась, когда Этьен повернется. – «Похоже, совсем у меня разум, да приличия на войне отбило. Это не с братьями в детстве голышом в пруду купаться».
Этьен повернулся и замер, глядя на длинное, стройное тело, вытянувшееся на полке перед ним. Чтобы собраться с мыслями и силами ему понадобилось несколько минут, и все же он решил начать с ног, полагая, что там будет не так больно, если он будет делать что-то не так.
– Сильнее, Этьен. Я не растаю, – засмеялась Женя чуть нервно, привыкшая к самой жесткой банной порке. Веник отвлекал и расслаблял, но этих легких похлопываний было мало.
– Хорошо, – Этьен стал прикладывать больше силы и, убедившись, что Женю все устраивает, скоро хорошенько стегал ее веником.
И хотя веник гулял от плеч до пяток – только травмированную руку француз обходил – сам он, почти не осознавая этого, смотрел только на ягодицы Жени. Под ударами веника они мерно розовели, словно яблоки под летним солнцем.