— Ууу, человеком ты была более милым. Демоническая воронка тебя испортила, я гляжу. Но я люблю строптивых, — мурлыкнул он, правда в следующую секунду чуть не получил коленом между ног, но быстро пресек этот маневр.
— Жаль, что ты теперь демон. Терпеть не могу их и по долгу службы вынужден заниматься их уничтожением. Ты мне тогда понравилась. Я был бы не прочь иметь такую кошечку при себе.
— Я тебя не кошечка!
— Как хочешь. Однако поласкать твою киску мне никто не мешает, — похабно улыбнулся Заэль, но в следующий миг зашипел от боли от удара головой по носу.
— Плохая киса, — прогнусавил он. — Ты мне чуть нос не сломала.
— Очень жаль, что только чуть! Не смей ко мне прикасаться! Из-за тебя моя жизнь покатилась к чертям! Я тебя ненавижу!
Она продолжила поносить Заэля на чем свет стоит, но тот слушал вполуха, просто любуясь Офелией и вдыхая аромат ее тела. Она пахла корицей и печеными яблоками, как в тот самый вечер, который никак не спешил стираться из памяти.
Все такая же прекрасная, только гнев исказил миловидное личико, да белки глаз подернулись черной пеленой, какая всегда появлялась у демонов при раскрытии демонической воронки. Эта самая воронка пульсировала сейчас в центре солнечного сплетения голубым светом. Заэль чувствовал неприятное жжение в груди, словно бы его магическая Искра была готова в любой момент навсегда покинуть тело своего хозяина, повинуясь зову темной магии.
Но он так жаждал вновь прикоснуться к губам, ощутить трепет вздымающейся груди под собой, что в какой-то момент эмоции возобладали над разумом.
Он всем телом прижал Офелию к дереву, впиваясь в губы жадным поцелуем. Наплевав на пульсирующую голубым светом воронку, на все Уставы и условности. В голове сгорел невидимый предохранитель, отвечающий за чувство самосохранения.
Все, что ему сейчас хотелось, так это просто вновь ощутить близость желанного тела, вспомнить вкус сладковатых губ. Поэтому он целовал, целовал со всей страстью, на которую был способен.
Он ожидал сопротивления, но Офелия неожиданно пылко отозвалась на ласку, углубляя поцелуй. Она даже подалась навстречу, и Заэль перестал удерживать ее руки. Офелия тут же запустила пальцы ему в волосы, прижимая к себе ближе, поочередно покусывая губы, лаская языком.
Заэль потерял счет времени, самозабвенно целуя, не в силах оторваться ни на секунду. Его руки блуждали по знакомым изгибам тела, особо задерживаясь на ласках чувствительной зоны декольте сквозь тонкую ткань мантии. Офелия издала тихий протяжный стон, когда тишину внезапно нарушил скрежещущий вопль: