— Не могу понять, хозяин, — спрашивал его как-то Чан. — А вы… за кого? Простите мне мою дерзость, но вы безжалостно вырубаете и ангелов, и демонов на своем пути, и это идет вразрез с концепцией добра и зла.
Заэль только фыркал на это.
— Нет чистого добра и чистого зла, Чан. Я ни за кого. Я сам за себя. За справедливость, мать ее четырежды в глотку дилмона. Что-то вроде… солдата равновесия, так скажем. На грани добра и зла.
— А что же вы тогда защищаете?
— Любовь, Чан, — тяжело вздыхал Заэль. — Эту долбанную садистку по имени любовь.
Он умел быть один и никогда раньше не страдал от одиночества. Друзья порой раздражали, а прочие коллеги и приятели среди людей были не более чем приятными декорациями. Но сейчас ему было тошно одному. И один вопрос никак не давал покоя: где же Офелия? Пока Заэль не обзавёлся крыльями, он не рисковал соваться туда, где ему могли устроить засаду. Понимал, что не справится, сломается под гнетом архангелов. Но он надеялся, что за такое долгое время Офелия найдет его сама. Надежда на это таяла с каждым днем, а сердце разрывалось на части.
Черт возьми, почему она до сих пор не вышла с ним на связь? Она его совсем не ищет? Он ей не нужен?
— Почему она меня не ищет? — этот вопрос Заэль случайно задал вслух, когда Чан вертелся поблизости.
Тот сразу понял, о чем речь, и шмыгнул носом, задумчиво уставившись на Заэля.
— А что если… Если все это было подстроено, хозяин?
— О чем ты? — нахмурился Заэль, впившись ногтями в подлокотники кресла.
— Может эта ваша Офелия соблазнила вас, только лишь для того, чтобы вас изгнали? Что, если она была в сговоре с ангелами, или действительно преданно исполняла свои обязанности? Вдруг она согласовала с демонами соитие с вами, чтобы окончательно вскружить вам голову, и таким образом вывести из игры руками разгневанных архангелов?
— Замолчи, тварь!
Заэль резко провёл рукой в воздухе, словно бы невидимым хлыстом ударил. Чан и в самом деле завопил от боли, держась за ушибленную щеку.
— Пошёл вон! — с лютой злобой в голосе произнес Заэль, глядя на улепетывающего черта.
Он тяжело вздохнул и подошел к окну, уткнувшись лбом в холодное стекло. Ноябрь в этом году выдался особенно промозглым. Снег белоснежным покрывалом лежал на земле, сверкая на солнце миллионами снежинок.
— Где же ты сейчас?
Он все равно ее найдёт. И если Чан окажется прав, то Офелия об этом горько пожалеет.
Раздосадованный всем на свете сразу, Заэль улегся спать, думая только о том, какой же он фееричный неудачник. В тот момент он ещё не знал, что завтра фортуна наконец-то улыбнется и ему.