Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, чтобы от души двинуть тому, кто залез в чужой дом. По логике, было бы отлично прихватить биту, но её я оставил у входной двери, а значит, моим холодным оружием может стать ручка или циркуль, второй, кстати, в рюкзаке, который тоже внизу. Отлично. В моём полном распоряжении ручка.
Ярость моментально улетучивается, когда за окном обнаруживаю Алекс, с ног до головы укомплектованную в чёрный плащ, это заставляет брови подняться и засмеяться, вспомнив мультик. Но я тут же хмурюсь, когда косым взглядом ловлю начало первого ночи.
— Как только твои ноги заденут ровную поверхность, я сверну тебе шею, — говорю я, пока она с лучезарной улыбкой влезает в окно и шикает, закрывая мой рот ладонью.
Смотрю на неё с грозным и одновременно радостным взглядом.
— Родителей нет.
— Вот чёрт! — хихикает она, — если бы знала, вошла бы через дверь. Плевать, так было веселее.
— Мне не весело, ты ходишь по улице ночью одна.
— Я не одна, — улыбается она.
— С шизой?
— С заточкой, Томас, — хихикает Алекс.
— С заточкой? — недоверчиво переспрашиваю я, закрывая окно.
— У тебя ведь нет старшего брата, который этому научит. Не переживай, никто не вытерпит меня долго. Вернут назад и заплатят денег, лишь бы забрали.
— Очень смешно, — бурчу я.
— Не будь занудой, сегодня же Хэллоуин.
— И ты решила стать чёрным плащом?
— Нет, это прикрытие.
— От чего или от кого?
— Сейчас покажу, садись.
— В данном случае, предпочитаю стоять.
— Как пожелаешь, — кивает она, расстёгивая пуговицы.
Медленно поднимаю бровь с тем же темпом, с которым каждая последующая пуговица вылетает из петли. Алекс начала с низа, и я не совсем понимаю, чего ожидать: она придумала нам парный костюм на вечеринку, либо что-то сшила для себя, либо вовсе голая. Как только третий вариант появляется в сознании — проглатываю слюну и переминаюсь с ноги на ногу. Теперь область шорт ниже паха, говорит сама за себя. Не знаю, о чём она подумает, но я себя ощущаю чертовым извращенцем. Когда пальцы Алекс добираются до последней пуговицы. Я обращаю взгляд к лицу девушки, на губах которой застыла дьявольская обольстительная улыбка. Я продам ей душу, если под ним ничего нет, или же точно сверну её шею.
Ноги едва держатся в вертикальном положении, но подкашиваются, пока волосы по всему телу встают дыбом, когда руки Алекс падают по бокам. Под чёрным плащом, как и желала моя бурная фантазия, прячется таким же цветом нижнее белье, в дополнение по талии тянется пояс, который должен удерживать чулки. Последних нет, но то, как от него тянутся ленты, которые должны держать одно с другим — более эротичней.