- Да кто ж его разберёт.
Мироздание очень не любит, когда его не слышат. Оно будет долбить до той поры, когда ты уже просто ляжешь и не сможешь никуда идти. Так, многие люди продолжают стучаться в закрытые двери, заниматься нелюбимыми делами, общаться с неприятными им людьми до того момента, когда их организм и нервная система не выдерживают и не начинают отключаться. И люди серьезно заболевают, попадают в больницы, что-то неожиданное случается в доме, в семье, заставляя насильно отвлечься от тех "нужных" дел, которые на самом деле не имеют значения. А самое страшное, что большинство людей не понимает даже этих четких указаний на пробелы в своей жизни и после кратковременного выздоровления продолжают пробивать стены, вместо того, чтобы просто обойти их. А потом удивляются: почему опять не получается? Действительно, почему?..
Ильфорте же в силу своей природы очень тонко чувствовал такие моменты, но сегодня - сегодня Новый Год. Поэтому он дал слабину и позволил себе пропустить "знаки свыше", однако продолжать эксперимент и оказаться утром в лучшем случае на больничной койке не очень-то хотелось. Поэтому Ильфорте вздохнул и титаническим усилием воли заставил себя отвернуться от пассии Заэля и заняться чем-то более увлекательным. Например, поеданием винограда в шоколаде.
- Ну и что будем делать?
- Как обычно: наблюдать.
Ильфорте хмыкнул, но ничего не ответил, будучи с набитым ртом. В последние годы он только и делает что наблюдает. Но такова сейчас была его роль в выжидательной позиции.
***
Ранее утро первого дня года всегда особенно прекрасно. Кто-то ещё не ложился спать с новогодней ночи, но большая часть празднующих затихла, и пушистый снег беззвучно падал на пустые дороги в предрассветной тишине.
Тут и там на улицах валялись конфетти и серпантин. Все это уберут, когда настанет день, а сейчас время словно застыло, приукрашенное горстью цветных блестяшек.
Тем временем в темной гостиной небольшого особняка на дальнем конце Бежевитовой улицы две фигуры замерли в полной растерянности.
Одна фигура была сгорбленная, скукоженная, другая - прямая, как штык.
- Заэль... оставь ее. Бесполезно. Она мертва.
Заэля трясло. Он склонился над женщиной и судорожно гладил ее по рукам. Еще теплым рукам и раскрасневшимся щекам.
- Я не хотел, - бормотал он. - Я не знал...
- Да, - печально кивнул Ильфорте. - Откуда ж тебе было знать, что она выпила маскировочное зелье. Даже я не сразу разобрался, а ты в этом и вовсе не силен.
Заэль продолжал гладить золотые локоны, медленно приобретающие белокурый цвет, - зелье теряло силу и возвращало прежний облик своей обладательнице.