И действительно, на первом же экзамене до Тищенко дошло, что если раньше он бегал от Погодина, то теперь придется побегать за ним. Мирослав Дмитриевич только казался «лапочкой» и «зайкой» (именно так о нем шептались восхищенные студентки), а характер, как выяснилось, имел непростой. Паршивейший имел характер, если уж совсем начистоту. Списать-то на экзамене он позволил, хоть и поглядывал с улыбкой на часы-шпаргалку, которые неприметным черным квадратом притаились у Игната на запястье. Но на дополнительных вопросах завалил его с треском, похоже, получая от процесса немалое удовольствие. «А про это я рассказывал на третьей лекции… а про это на седьмой… а этой теме был посвящен коллоквиум…» Понял тогда Тищенко, что под видом заиньки притаился чистый зверь. И главное – сидит, улыбается, смотрит так ласково, по-отечески. Умиляется тому, как взмокший ответчик покрывается ранней нечаянной сединой. Одно слово – садюга. «Ну и что мы, Игнат, будем с вами делать?» – спросил тогда Погодин скорей доброжелательно, чем строго. Но первокурснику эти слова показались зловещим шепотом.
– Я все выучу, Мирослав Дмитриевич. Честно!
– Так уж и все? – Удивленно повел бровью тот: – Знаешь что? За семестр пробел в твоих знаниях образовался большой. Сильно сомневаюсь, что ты сам его наверстаешь. Давай-ка ты походишь ко мне на дополнительные занятия в частном порядке, поставлю пересдачу автоматом. Можешь, конечно, сам готовиться, но гонять буду по всему пройденному за семестр материалу.
– Сколько? – тихо уточнил Тищенко, изменившись в лице.
– Что сколько?
– Стоит одно занятие?
– Нисколько. Будем считать, что с моей стороны это проявление социальной ответственности. Благотворительность, так сказать.
Игнат, казалось, ушам своим не поверил, пытаясь сообразить, в чем же тут подвох. Первым делом он подумал о том, что настойчивое предложение посещать частные уроки – не что иное, как вымогательство педагогом взятки за оценку, ловко замаскированное под репетиторство. Однако ни на первом, ни на втором, ни на третьем занятии Погодин так и не поднял вопрос об оплате. Он спокойно и непринужденно разжевывал Игнату учебный материал и отпускал с миром. Заинтригованный Тищенко по-тихому навел на факультете справки и выяснил, что Мирослав Дмитриевич Погодин, оказывается, мажор, олигарший сын и в тех жалких крохах, которые, в принципе, может вытрясти из скромного семейства своего ученика, уж точно не нуждается. Даже если каждый член семьи Тищенко продаст по почке. «Чего же он от меня хочет? – недоумевал Игнат, наблюдая за тем, как педагог тратит на него свое свободное время, исправно появляясь в аудиториях в назначенное время: —Скучно ему, что ли?»