Его язык лизал и ласкал ее, кружа вокруг клитора. Она не могла думать ни о чем другом. Знала, что долго не продержится, если будет дальше думать о том, что он делает и как они выглядят — она, распластанная на кухонном столе, он, стоящий на коленях в дорогущем костюме, не заботясь о складках или пятнах. В этот момент для них ничего не имело значения кроме ее оргазма. Бронте открыла глаза, чтобы посмотреть в его лицо: сверкающий взгляд, зрачки расширены.
Вид его рта на «киске» заставил ее скользнуть за грань. Она в экстазе откинула голову назад и громко застонала, пока ее лоно дрожало и сжималось. Его язык продолжал танцевать вокруг клитора, продлевая сотрясающий ее оргазм, пока она не обмякла, продолжая дрожать.
Когда Бронте немного пришла в себя, не могла поверить. Она никогда так долго не кончала, никогда не отпускала контроль так, что у нее бы не получилось остановить свой оргазм, если бы попыталась. Не то, чтобы ей этого хотелось. Она скорее бы ударила его, если бы он остановился. Ее тело было удовлетворено и расслабленно, но когда он в последний раз лизнул ее, она задрожала.
— Это было самое эротичное, что я когда-либо видел, — признался Брэт, возвращая трусики на ее влажную киску.
— Это нужно чувствовать, — рассмеялась она, тяжело дыша. Они сплели свои пальцы на столе, и она наслаждалась этим моментом. Когда она посмотрела на него, то удивилась — он был сам на себя не похож. Именно она получила самый потрясающий оргазм в своей жизни, но почему-то он выглядел так, словно пробежал марафон. Он раскраснелся, волосы растрепаны (хотя это скорее дело ее рук), и если то, как были натянуты его брюки, показатель — все еще чертовски тверд.
Неожиданно она захотела большего. После того, как она кончила, у нее были силы сфокусироваться на продолжении ночи. С его помощью Бронте сползла со стола, не поправляя юбку, которая собралась на талии, так что он мог любоваться ее поясом с подтяжками, чулками и туфлями. И он наслаждался, а она дала ему эту возможность. В конце концов, она оделась так для него.
— Что ты делаешь? — хрипло спросил он, когда она к нему приблизилась и опустилась на колени.
— Возвращаю должок, — ответила она, расстегивая пуговицу на брюках и спуская молнию.
Его рука остановила ее. Она удивлено подняла голову:
— Бронте, я не могу.
— Ты не можешь… что? — впервые за этот вечер, сомневаясь в себе, спросила она. Он пытается сказать ей, что не может с ней переспать? О, Боже, он женат или что-то подобное? Она знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Он усмехнулся.