Ничего из сказанного братом не имело для нее смысла. У Лили закончились отговорки.
— Я взрослая…
— Ты — дитя мафии, — быстро вставил Дино. — Ты родилась и выросла ДеЛука. Ты, определенно, женщина, и ты также знаешь, что это значит. У тебя нет права выбора в этом вопросе, Лили. Следуй правилам, и все будет хорошо.
Правила.
Лили с отвращением содрогнулась при мысли о том, что, возможно, могут значить эти неопределенные слова ее брата.
— Я достаточно долго позволял тебе убегать, — сказал Дино, хмуро глядя вниз. — Пришло время тебе вернуться в Семью и сделать то, что нам нужно.
Сердце Лили замерло, когда она подняла взгляд на своего непоколебимого брата.
— Что ты имеешь в виду?
— Я достаточно долго позволял тебе убегать, — просто повторил он.
Лили не хотела погружаться в их мир. Ребенком у нее не было выбора, но теперь, когда она стала взрослой, это должно быть только ее решением. Она не была какой-то милой мафиозной principessa (итал. принцесса), чтобы ее братья хвастались и выставляли ее напоказ перед другими.
Она была собой. Это была ее жизнь.
— Дино…
Слова Лили были заглушены звуками поднимающихся на ноги прихожан.
— Прошу… — услышала Лили, как отец Гарнер произнес у алтаря, и тоже поднялась. — …присоединяйтесь ко мне в покаянной молитве, чтобы очистить наши души и сознание для начала этой мессы. (Примеч.: Mea Culpa (лат. моя вина) — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века).
Дино ухмыльнулся.
— Забавно, как это работает. Это автоматически предполагает, что мы согрешили, что мы грешники, которые нуждаются в покаянии. Нам даже не предоставили вариант быть святыми.
— Мы и есть грешники, — пробормотала Лили.
Вся их семья сплошные грешники.
Дино пожал плечами.
— Это так.
— Confíteor Deoomnipoténti, etvobis, fratres, quiapeccávinimis…
— Исповедую перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, что я много согрешил…
Слова эхом разносились по церкви, произносимые больше чем двумястами голосов. Это создавало почти мелодичный эффект, и Лили знала, что для некоторых происходящее было исцелением. Способ попросить прощение вместе со всеми остальными, чтобы не делать этого в одиночку. Для некоторых это было исповедью, на которую они никогда бы не решились при других обстоятельствах.
— Cogitatióne, verbo, ópereetomissióne, — пробормотал Дино на идеальной латыни.
— …мыслью, словом, делом и неисполнением долга, — повторяла Лили вместе с прихожанами, следуя за словами священника на английском языке.
Боковым зрением Лили уловила нечто, что привлекло ее внимание. Осторожно, чтобы казалось, будто она все еще смотрит вперед, Лили слегка повернула голову и посмотрела в ту сторону. Через проход стоял мужчина, которого она не заметила раньше. Его голова была слегка склонена, а губы двигались в молитве — казалось, что он был полностью поглощен исповедью. Не считая того, что он тоже смотрел на нее.