— Но...
— Но было бы негуманно применять его на каждом шагу. Спору нет, править необходимо сильной рукой, но на что-то нужно смотреть сквозь пальцы.
— Да, обычаи и нравы за последние годы очень изменились...
— Конечно. Еще один довод в пользу гибкой политики.
— Почему же вы не добьетесь смягчения этого закона?
— Об цтом не может быть и речи! Дай людям палец, и они руку откусят. Ну, так как, будем пить женевер или нет?
— С удовольствием.
Хозяин «Бельгийского павильона» достает откуда-то снизу большую бутылку и наливает нам, три раза подряд, по рюмочке.
— А если вдруг придут жандармы?
Хозяин смеется:
— Как-нибудь устроимся.
Мы приятно провели полчаса за столиком «Бельгийского павильона», как вдруг к нам подошел хозяин. Он поставил на столик три рюмки женевера — одну для себя, две для нас (за свой счет) — и положил перед Дюбуа папку с какими-то бумагами.
— Ты можешь покончить с этим на следующей неделе? — спросил он.
— Думаю, что да, — ответил Дюбуа.
— Без осложнений?
— Завтра я увижу секретаря кабинета и попрошу положить твое дело сверху.
— Родственник?
— Я был тренером футбольной команды, где он играл центральным нападающим.
— Ты везде найдешь дорожку.
— Черный ход есть в любом подъезде.
Они похлопали друг друга по плечу, и мы выпили еще по одной.
— Мировой парень, — сказал Шарль Дюбуа, когда мы с раскрасневшимися лицами побрели домой.
— Ты работаешь на него? А я считал, что ты в этой фирме, как бишь ее...
— Ну да! Я просто немножко помогаю ему с бухгалтерией. После службы, понимаешь?
После службы! Если приглядеться к бельгийцам, то возникает впечатление, что рабочее время в этом государстве начинается как раз «после службы».
Шарль Дюбуа немножко помогает с бухгалтерией. Его сын Карлос каждую субботу «занимается страхованием». Их сосед «в свободные минуты» ездит от сада к саду с лопатой и деревянными граблями. Их соседка вечерами... впрочем, это не относится к делу, но кругленькую сумму она уже успела сколотить.
Уравновешенные бельгийцы, днем исписывающие толстые гроссбухи в конторах и вежливо отвечающие на звонки в присутственных местах, «после службы» летят сломя голову в дансинг, чтобы здесь ударить из джазовых батарей. Толпы учителей математики спешат после уроков к друзьям и знакомым помогать им в «исчислении налогов». Архивариус Рейнаарде, защитивший диссертацию о кладах древнеримских монет в окрестностях родного города, вдруг оказывается исполнителем модных песенок, стяжавшим в этом качестве немалый успех и доход.
Если кому-то из знакомых нужно освежить малярной кистью забор или починить радиоприемник, владелец «Юдолалии» говорит ему доверительным тоном: