— Совершенно верно, — ответил я.
— Тогда все в порядке. Пожалуйста.
Я внимательно посмотрел на него. Он улыбнулся.
— Надеюсь, что новости хорошие, — прибавил он.
— Я тоже надеюсь, — сказал я.
— Может быть, новогодние пожелания.
— Вполне возможно, — согласился я.
Он снова улыбнулся. И тут до меня дошло. Я перерыл карманы, нашел и дал ему небольшую банкноту. Он приложил два пальца к козырьку.
— Желаю вам доброго здоровья, — сказал он. — Это самое главное.
— И вам того же, — Отвечал я. — И хорошую невесту в этом году.
Мурлыча какую-то песенку, он побежал к лифту, а я только сейчас осознал, какой опасности мне удалось избежать. Жителю королевства, который в дни Нового года обидит «бельгийскую душу», целый год придется открывать свою дверь мрачным посыльным, почтальонам и мусорщикам.
На белом конверте было выведено красивыми буквами: «Поздравительная телеграмма». Я вскрыл конверт и вытащил большой лист белой бумаги, на котором юная розовощекая барышня в длинном, ниспадающем красивыми складками платье усыпала розовыми лепестками напечатанный ниже на машинке мой почтовый адрес. Текст под адресом гласил: «Сердечно поздравляю назначением. Сенатор Схоон-барт».
Я распахнул дверь квартиры, надеясь еще застать посыльного, но юноша уже спустился в лифте на другой этаж, за новыми чаевыми. Я трижды прочитал адрес и констатировал, что он действительно мой. Но ведь телеграмма предназначалась явно не мне! Я не был кандидатом ни на какой пост, а имя сенатора Схоонбарта видел впервые.
— Произошла ошибка, — логически рассудил я, чтобы успокоиться.
Я положил листок с румяной барыщней на стод, убрал кофейный прибор и только включил электробритву, как в дверь снова позвонили. Я отворил -юноше в униформе и синем кепи на цышной шевелюре. Но это был другой юноша.
— Вы менеер Д’Юрне? — спросил он.
— Как и прежде, — отвечал я.
— Вам телеграмма, — сказал он. — Пожалуйста.
На этот раз вместо конверта с гирляндой из цветов и розовыми лепестками мне вручили простой листок синей бумаги с обычным печатным текстом.
— Счастливого Нового года, — сказал юновда в синем кепи. — И доброго вам здоровья. Это...
Я дал ему бумажку в двадцать франков.
— ...самое главное, — закончил он.
Его срочное послание было несколько длиннее предыдущего, но не менее туманно: «Самые сердечные поздравления. Наша встреча оказалась успешной. Назначение утверждено. Депутат палаты Дю Мулен».
За все время, проведенное в королевстве, мне ни разу не приходилось встречаться с членом парламента, который бы откликался на имя Дю Мулен. И я вовсе не просил у него аудиенции.