– В половину третьего ночи? – с сарказмом уточняет Эрик. – Постучаться в дом старушки и спросить, как она?
– Тебе это кажется смешным?! – раздражаюсь я. – Ты своими глазами видел, как кто-то вылез из окна её дома! Может, это грабитель или убийца какой-нибудь!
– Доминика, мы живем в самом спокойном и безопасном месте на земле. Здесь никогда и ничего не случается, и уж тем более убийств. Я думаю, что таким образом развлекаются подростки с другого конца острова. Завтра же поговорю с полицией, чтобы провели профилактические мероприятия. Дом Салли-Малли не единственный, куда ночью ради забавы проникают неизвестные люди.
– Проникают неизвестные люди?! Вы все это знаете и так спокойно относитесь к этому?!
– Это знают не все, – снова рычит Эрик, – поэтому советую тебе держать язык за зубами, чтобы панику не поднимать. Салли-Малли не должна знать, что сегодня ночью к ней в дом кто-то проник, поняла? Стоит одной напуганной женщине поделиться своими страхами с другой, как об этом будет знать весь остров.
– Я вообще-то тоже напугана.
– Ну, судя по тому, что ты собиралась ворваться в чужой дом с кухонным ножом – черта с два. И вообще, возвращайся домой и прекращай шататься ночью где попало.
Я часто моргаю и таращусь на темную фигуру перед собой, что несет какой-то странный и невообразимый бред. Мне плевать, подростки это были или нет, факт остается фактом – двое неизвестных проникли в дом старой женщины, а потом поспешно покинули его. Такое чувство, что Эрик держит меня за дуру, у которой вместо мозгов воздушные шарики с азотом.
– Куда ты пошла?! – кричит он шепотом, когда я уверенно выхожу на каменистую дорожку, ведущую к дому Салли-Малли. – Доминика?!
Эрик хватает меня за кисть и притягивает к себе.
– Что ты, черт возьми, удумала?!
– Я слышала, как эта женщина жалобным голосом молила не трогать её. Если это и были безбашенные подростки, то они явно напугали бедную женщину. И возможно сейчас ей нужна помощь.
– Тебе явно послышалось.
– Ей-богу, если ты ещё раз скажешь этот бред, я решу, что это всё твоих рук дело! – не выдерживаю я и вырываюсь из его хватки. А потом вдруг замечаю то, на что совершенно не обратила внимания… – Почему на тебе перчатки?
Голова Эрика плавно склоняется на бок.
– Я работал в саду, Доминика.
– В половину третьего ночи? – прыскаю я со смеху, а потом вдруг резко замолкаю. Что-то пугающее вновь поселяется во мне, блокируя всякую уверенность в себе. И продолжительное молчание Эрика лишь усиливает это неприятное чувство. – По-моему, так говорят люди, замешанные в чем-то очень нехорошем.