— Старший, — Хорс усмехнулся и дверь в дом моего детства отворилась, на пороге появилась худенькая женская фигурка. Она и впрямь совсем не изменилась, только в глазах появилось больше печали. В руках мама держала тряпицу, которой вытирала собственные ладони. Судя по белым разводам она что то готовила из муки. Жаль ни кто из двух сыновей так и не привёл в родительский дом внуков, вот сейчас было бы матери подспорье по хозяйству.
— Ну здравствуй блудный сын, на долго ты к нам? — женщина улыбнулась, но грусть из глаз никуда не пропала. Затем Виена заметила Вайриса, поздоровалась с ним и махнула рукой, приглашая гостей в дом. Мама держится, она всегда была сильной, такой и остаётся. Другая бы уже давно бросила все дела и рыдала в подушку, но не она. Да и встретила она холодно не потому что не соскучилась, а потому что негоже показывать людям свои переживания. Никому нет до них дела. Она сразу поняла что я задержусь максимум на пару дней, а все от того что пришёл не один, а с другом и удержать на более долгий срок, меня не получится, слишком упрямый, весь в отца.
— Присаживайтесь, я пирожков напекла, как чувствовала что сегодня будут гости, Има, накрывай на стол, — из соседней комнаты выскочила маленькая девчушка и принялась расставлять тарелки. Мой удивлённый взгляд не остался незамеченным.
— Это Има, младшая дочка Сарика, нашего соседа, она иногда прибегает помочь мне по хозяйству, — я кивнул, благодаря за разъяснение и поздоровался с девочкой.
Дом милый дом, он практически никак не изменился, снаружи все те же бревенчатые стены, украшенные искусной резьбой. В молодости отец увлекался этим занятием и расписал почти все постройки в деревне. А внутри стало немного пусто, нет, мебель не поменяли. Столы и стулья никуда не делись. Не хватало ещё одного человека и это слишком сильно чувствовалось. Интересно, как мама пережила смерть отца? По её внешнему виду и не скажешь что она хоть как то изменилась, а вот по выражению лица и глаз, становилось ясно с первой же секунды — она горюет.
Староста молчал, он даже головы не поднимал, что то увлечённо рассматривал на столешнице. Има тоже делала все молча, я её почти не замечал, она быстро расставляла необходимую посуду и снедь, и тут же убегала в соседнюю комнату.
По глазам Вайриса я видел что он хочет что то спросить, но не решается нарушить царившую в помещении тишину. Рорик полностью копировал своего наставника. Горе ощущалось слишком явно и я понимал что нужно заговорить, сказать хоть что-нибудь. Но в голову как на зло ничего путного не шло.