Заметив меня, хмыкнул, заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь и подошёл к моему столику. Повесил на спинку стула пакет, сел напротив.
– А я-то думаю, чего у нас неожиданно тишина, – чуть с ленцой сказал он. – Оказывается, часть народу свалила, а часть ещё до работы не дошла.
– Это ты о себе? – невинно уточнила я.
Сергей только фыркнул, взял продолговатую менюшку с кофе, стоявшую на столе, и сделал вид, что внимательно изучает ассортимент. Хотя я уже успела выучить, что программист – существо некапризное. Точнее, сисадмин. Но никак не могу переучить себя использовать именно слово «программист». Ну нравится оно мне!
Так вот Сергей… пьет всё, что видит, если напиток смахивает на кофе.
– И о себе тоже, – неожиданно миролюбиво отозвался он. – А тебя как сюда занесло?
Я секунду поколебалась. Говорить про Никитку почему-то не хотелось. С другой стороны… никакого криминала не было. И вообще – моё личное дело. Поэтому и формулировку выбрала безликую, но не грубую:
– Помогала знакомым.
Сергей относится к когорте понятливых, поэтому только подозвал официантку и сделал заказ.
– Пицца у них изумительная, – невозмутимо обронил он. – А под пиво так вообще чудесно. Но зарплата…
Я нахмурилась.
– А что с зарплатой? Будет задержка?
Вот этого не хотелось бы. Совсем не хотелось бы.
– Да нет, – отмахнулся Сергей, – дадут, голубчики, куда они денутся. Час назад главбух такой концерт устроила, что шеф сбегал по-над стеночкой, прикрываясь папкой.
Я остро пожалела, что не наблюдала этого лично. Губы сами растянулись в улыбке.
Вернулась официантка, поставила передо мной потрясающую ароматную лазанью и горячий кофе с тирамису.
– Люблю Анастасию Сергеевну, – пробормотала я. – Что за женщина!
– Пожалуй, Загорулин её побаивается, – задумчиво сказал Сергей. – И порой я его понимаю. Жалко, конечно, будет, если она уволится.
– С чего бы это? – приподняла я бровь, снимая салфетку с ножа и вилки. – Она ещё молодым фору даст. Да и сама, если не ошибаюсь, только-только переступила пенсионный порог.
– Никому больше этого не говори, – с непроницаемым лицом вдруг сказал Сергей. – Тайна возраста главбуха священна. И если ты пронесёшь об этом хоть слово дальше, тебя убьют сразу же.
Я поперхнулась кофе. Сергей участливо улыбнулся.
– По спинке постучать?
– Нет, благодарю, – откашлявшись, выдохнула я, утирая выступившие в уголках глаз слёзы. – А то ещё ненароком нож воткнёшь.
– Хорошее предложение, – не смутился он. – Но, знаешь, говорят, юрист может выйти из гроба и преследовать до конца жизни. Вот я думаю, правда ли это?