Уж не знаю, что меня так разозлило. И ответ вышел куда грубее и резче, чем планировала.
В ответ – молчание. И тот же пронизывающий взгляд.
Вот же ж репей. Вчера об этом же тоже спрашивал! Но вроде тогда удалось отмазаться. А тут… и ведь обещал же не лезть с расспросами. Только вот… и не скажешь этого сейчас. Нельзя хамить тому, кто…
Я медленно поднялась, стараясь не совершить ни единого резкого движения.
– Спасибо за… – и запнулась. Так, а как лаконично назвать шикарный поцелуй, ужин, приятный разговор, спокойную ночь и отличный завтрак? – Спасибо за всё.
Ну, а что? Хорошая же формулировка! Подумаешь, слишком короткая. Зато очень ёмкая. И вообще, краткость – сестра таланта.
Лебедев ничего не сказал. Только смотрел внимательно-внимательно, словно ждал продолжения. Хотя на дне серебристо-серых глаз, кажется, мелькнуло удивление. Значит, можно уходить. Пока не остановил. А то… уходить может и не захотеться.
Я оказалась возле двери очень быстро. Кажется, в первый раз за долгое время не зная, стоит ли выходить сейчас или помедлить ещё минутку, непонятно на что надеясь.
Секунды замерли, воздух показался вязким и душным. Смешно и горько. Что за глупости?
– Ксюша…
Даже не появилось ни единой разумной мысли, когда меня быстро развернули и прижали к двери. А потом губы Лебедева накрыли мои. Властно, спокойно и на удивление нежно. К щекам хлынул жар, вдохнуть удалось с трудом. Зародившаяся внутри злость начала стихать. Хотя, какой «начала»? Неожиданность смела её полностью.
Лебедев выпивал дыхание, ласкал мои губы и язык, не давал отшатнуться. Спустя миг, болезненно долгий и страшный, словно голодная беспросветная бездна, я положила руки на его плечи и ответила. Без всякой задней мысли. Просто кощунственно стоять столбом и делать вид, что всё равно, когда тебя так целуют.
Что-то менялось, становилось совсем не так, как надо. Сделалось так горячо, словно солнце вышло из-за туч и залило своим жаром всю комнату. Или это огонь бежит от пальцев Лебедева, поглаживающих скулы и шею. Еще немного – и возьмёт лицо в ладони. И стану я совсем потерянной и беспомощной, потому что посмотрят глаза в глаза – и ни сбежать, ни скрыться.
Но меня помиловали.
– Я сейчас уезжаю, – шепнул Лебедев прямо в мои исцелованные губы. – Срочно вызывают назад, в Пермь. Приди в себя и подумай. Мои вопросы и предложения в силе. И Кунгур тоже будет.
Я не сразу сообразила, что в карман платья что-то опустили. А потом меня очень легко оттолкнули.
– Иди, девочка.
Вот так. Просто иди.
Но сейчас это самый лучший вариант, и я не заставила себя долго упрашивать. Не стоит зевать, пока хищник отвлекся. Хотя, какой отвлёкся… Он отпустил сам. Дал возможность сделать вдох.