Вадим молчал, угрюмый взгляд делал его значительно старше, чем он был на самом деле.
- Обычно, я так не откровенничаю, - пытаюсь улыбаться, но хреново получается. – Не знаю, как это у вас получается, но язык трудно за зубами держать, - отпиваю из своей кружки и чувствую, что сердце стучит о ребра так сильно и так больно.
Воронов взял мою правую руку и провел большим пальцем по запястью, сразу же нащупав тонкую полоску шрама. Прикосновение к нему отдалось теперь болью где-то в горле, а не в груди. Сложилось такое ощущение, что Вадим прикоснулся к моей душе, к сгустку сплошной боли, о которой я старалась не думать и прятать от посторонних глаз, чтобы не выглядеть размазней.
- Мне жаль, - единственное, что произнес Вадим и неожиданно для меня, прижался губами к моему запястью. В будущем, эта точка моего тела станет его излюбленной, а сейчас меня это поразило настолько сильно и глубоко, что я разучилась на секунду дышать.
Надо бы что-то ответить, но язык прилип к нёбу, и все мысли превратились в одну сплошную кашу. Никого так близко я к себе еще не подпускала, и это вскрывало, вспарывало ту действительность, с которой я жила вот уже на протяжении девятнадцати лет.
Взгляд мечется туда-сюда, будто я пытаюсь найти выход и удивительно, но он нашелся в образе колоды карт, лежащей на металлической полке с пряностями.
- В карты играете? – спросила я немного охрипшим голосом.
Воронов отпустил мою руку и обернулся. Разрыв контакта между нами неожиданным образом заставил меня почувствовать себя крайне дерьмово, словно бы я только что лишилась самой важной составляющей всей своей жизни. Воздух застрял в легких и никак не хотел выходить наружу. Что со мной творилось?
- Да, временами, когда мои ребята засиживаются допоздна, - Вадим встал со своего места, чтобы взять колоду.
- Мы тоже в детдоме играли на печенья там всякие. Хотите, покажу вам парочку фокусов? – я говорила слишком быстро и громче, чем, наверное, нужно было. Меня всю потряхивало, а в животе вдруг стало так щекотно. Не знаю, нормально ли это, но такая реакция тела определенно связана с прикосновениями Воронова.
- Давай, - он протянул мне карты, но садиться не спешил, тоже почувствовал это между нами?
Я принялась тасовать колоду, пальцы помнили свое дело и до того ловко управлялись с картами, что человеческий глаз не мог физически успеть за всеми манипуляциями.
- У тебя хорошо получается, - заявил Вадим, внимательно наблюдая за мной.
- Знаю, но одна моя учительница всегда говорила, что моими руками управляет дьявол, - я заулыбалась, чтобы Воронов не подумал, будто вздумала жаловаться ему. – Загадайте карту, - предлагаю, - но мне не говорите.