Но я мирилась с этим, воспринимая, как малое зло. Голоса смерти более не давали о себе знать, но я каждый день ждала чего-то, что могло бы разрушить то хрупкое спокойствие, которым меня окружили.
Капли, разбивающиеся о магическую преграду, завораживали. Я простояла на балкончике, казалось, вечность, прежде чем дверь распахнулась и наружу шагнул Отис.
От него пахло сладким вином и фруктами. Батрис встал на расстоянии вытянутой руки и облокотился о перила. Его серые глаза на фоне темного неба окрасились свинцом.
— Какой тоскливый мрак, — сказал Отис. Гнетущая погода вызывала в нем какую-то щемящую, неподдельную скуку. — Но наши маги стихий говорят, что скоро ливни закончатся. Надеюсь на это, как и на скорейший конец напавшей на тебя печали.
— Я просто затосковала по семье, — с заминкой ответила я. — Никогда не была вдали от родных так долго.
Не врала. Лишь недоговаривала.
С момента моего прибытия мы ни разу не обсуждали покушение и гибель Опал, словно эта тема под негласным запретом. Будто, пока мысли не озвучены вслух, этих событий никогда и не происходило.
— Кларисса, через два дня ты станешь моей супругой. К сожалению, ты и так будешь реже видеть родителей, но таков естественный порядок вещей…
Рука Батриса приблизилась к моему лицу, уже привычным жестом убирая упрямую прядь волос, выбившуюся из прически. Такое простое проявление близости, оно заставляло забыть обо всем ином. Осознавал ли Отис в эти моменты всю полноту своей власти надо мной?..
— Портной сказал, что свадебное платье уже готово. Мне не терпится тебя в нем увидеть.
Я дрогнула. До сих пор в моей голове не укладывалось, что до свадебной церемонии оставались считанные дни. Постоянно пульсирующая мысль, что нужно что-то сделать, чтобы предотвратить грядущую катастрофу, не давала покоя, но я упорно откладывала принятие решения, не в силах что-либо с собой поделать.
Ведь я не думала, что Голоса смерти изменили свои планы даже после того, как я обо всем узнала.
Батрис шагнул ближе и его губы легко коснулись моего лба:
— Да ты совсем продрогла. Пойдем скорее внутрь.
Я с сорвавшимся вздохом взглянула на дверной проем. Ласковый голос Отиса сменился на едва различимую усмешку:
— Или тебе в действительности так сильно надоело застолье, что ты решила сбежать от всех сюда?
— Там душно. Хотела проветрить голову.
— Так мы откроем окна, а здесь ты можешь заболеть.
Отис настойчиво взял меня под локоть, и я почувствовала через ткань платья тепло его разгоряченного плотным ужином тела. Да, я действительно замерзла.