Теперь все зависело только от меня.
Вздохнула, стараясь прочувствовать множество ниточек жизненной силы, пульсирующих вокруг. Каждую звонкую травинку, каждый покачивающийся на ветру цветок, гулкое биение сущности дерева, гоняющее сок внутри толстого ствола… Они существовали в едином ритме, сливались в одну бесконечно прекрасную симфонию, воспевающую радость бытия.
Мысленно прикоснулась к этим нитям, невольно поражаясь их красотой. И резко, безжалостно рванула на себя.
Нити натянулись до упора и неожиданно легко лопнули.
Вокруг медленно, но верно набирая обороты, завертелся водоворот силы. Он с жадностью вытягивал, забирал то, что мне никогда не принадлежало. Это было неправильно, это могло быть ошибкой, но я тянула, что есть силы, и забирала не мое.
Трава под ногами стремительно чернела. Цветы поникли и тут же сжухлись, превращаясь в безжизненную темнеющую солому.
В меня могучим потоком потекла сила жизни. Она обжигала нутро, была совсем чуждой мне, но тело словно само понимало, что ему с ней делать, едва она оказывалась внутри. Мелкие порезы на ладонях начали затягивать на глазах.
— Нет, нет…. Это не мне… не надо…
Я сцепила зубы, останавливая процесс регенерации, стараясь накопить как можно больше. Ветер трепал волосы, поднимал вверх пыль и тлен от умирающих растений. Ствол дерева, на котором полулежал Отис, затрещал, ссыхаясь.
Но и этого мало. Я тянула еще и еще, чувствуя, что пожар внутри может выжечь меня саму. Ветер бушевал, рвал, раскидывал и подхватывал вновь сухие ветви, безжизненные листья...
Невыносимо. Я зажмурилась и пронзительно закричала от боли.
Набрала еще чуть-чуть и, наконец, направила накопленную энергию в ладони, все до капли отдавая Отису. Внутри жгло и горело, я чувствовала, что переборщила, что почти сама умираю, не справившись с таким количеством опасной для некроманта силы… Я уже не была собой, я была потоком, который тек в тело молодого мужчины.
Мое сознание едва не покинуло меня. Еще несколько секунд я сидела, смутно понимая кто я, и где нахожусь. Затем подняла голову и огляделась.
Парк вокруг нас напоминал оживший кошмар. Жизнь покинула его, то, что осталось от травы рассыпалось от малейшего прикосновения. Деревья, высокие, но серые, сухие, сбросили всю листву, превратившуюся в тлен. Как же много я отняла…
Отис кашлянул.
Я вздрогнула, наконец, вспоминая, что именно произошло, и зачем я все это сделала, и поспешно отвела ладони. Рана исчезла.
Отис был жив. Спасен.
Я с искренним облегчением прижалась к его груди, чувствуя биение сердца и мерное дыхание. По щекам покатились слезы, но теперь это уже были слезы счастья.