Я как раз допивала второй бокал и лениво переговаривалась с одной из Элининых сестер, которая, будучи давно замужем, пришла сюда скорее, как моральная поддержка, когда меня окликнули.
Я повернулась и уперлась взглядом в знакомую меховую горжетку.
Герцогиня выглядела уставшей. Налегать на выпивку она так не перестала, и сейчас была в этакой легкой истоме, грозящей перейти в откровенное шатание.
— Дорогая моя, — гортанно проворковала Омстел, — пойдем со мной, хочу тебе кое-кого представить. Один… замечательный молодой господин. Только подъехал, очень занятой человек, но, голубушка моя…
Она вдруг близко ко мне наклонилась и доверительно прошептала:
— Влюблен в тебя, просто без ума! Только о тебе и говорит, представляешь? Такого мужчину нельзя упускать, моя дорогая, ведь любовь… любовь это… — она закатила глаза, как бы выражая всю емкость этого слова, но так и не произнося ничего более конкретного вслух.
Герцогине определенно больше не стоило наливать.
Госпожа Омстел вцепилась в мою руку, бесцеремонно потянув от девушек, и мне ничего не оставалось, как последовать вместе с ней.
Стать жертвой мании великосветской свахи я хотела меньше всего, но вырваться из ее удивительно цепкой хватки было непросто. Она, казалось, совершенно не слушала все мои возражения и буквально дотащила меня до одной из удаленных колон.
Всемилостивые боги, мало мне одной оплошности с Отисом, так еще и это…
— Кларисса, дорогая, — быстрой скороговоркой проговорила Омстел, — хочу тебе представить графа Энтона Корре. Он много лет прожил в Объединенных республиках, но недавно приехал к нам и...
Я подняла голову и больше не слушала герцогиню. В груди стремительно расцветала злость, и мне стоило титанических усилий не поменять лица.
Передо мной стоял тот самый светловолосый молодой мужчина, которого я застала в кабинете отца, и который имел наглость ему нагрубить. Камзол он сменил на другой, подобающий случаю, но точно такого же зеленого оттенка, а прядка все так же пересекала его лоб, словно невзначай выбиваясь из прически.
Гадкая складка мерзавца у уголка губ исчезла, и теперь лицо источало убийственную дозу доброжелательности и симпатии, которой мог бы позавидовать любой служитель очередного приюта Брианны.
И меня вдруг осенило.
Так вот почему герцогиня пошла на весьма странный шаг с приглашением!.. Да этот проходимец явно запудрил ей голову и наболтал какой-то сентиментальной чуши, чтобы иметь возможность обдурить и меня.
С учетом того, что он, по словам герцогини, только приехал из республик, я не сомневалась, что этим проходимцем двигала исключительно меркантильная жажда укрепиться в местном высшем свете. И его целеустремленности использовать для этого меня можно только позавидовать. Подобное упорство бы, да на благо общества…