— У них не было выбора, — пояснил Гектор, и улыбка его лучилась довольством. — Никак иначе повлиять на решение Вано они не могли, а Виго было необходимо поместить во дворец. Поэтому пришлось пойти на риск. Хотя риск, на их взгляд, был малый — следы кровной родовой магии сохраняются не более чем на полгода, да и никто не стал бы проверять этих людей на кровное воздействие, если бы Виго не прокололся.
— Дело тут не столько в проколе Вамиуса, сколько в твоей догадливости, — фыркнул Арен. — Мне бы в жизни в голову не пришло, что можно воздействовать на людей через их родственников, просто для того, чтобы во дворец попал нужный человек.
— На самом деле это довольно частое явление, ваше величество. Не обязательно связанное с магией. Действовать на одного человека через другого…
Императора кольнула какая-то мысль, но он не успел ее уловить, потому что Гектор продолжал:
— Итак, на троих родственников служащих Комитета безопасности было осуществлено кровное воздействие кем-то из членов семьи Асириус. Определить, кем именно, невозможно, и для ареста кого-то конкретного доказательств все равно недостаточно.
— Зато достаточно для ареста всех Асириусов, — сказал Арен спокойно, и Дайд понимающе кивнул, ничуть не удивившись. — Я дам тебе приказ на арест всех, кто носит эту фамилию. На обыск, допрос и задержание в течение… скажем, трех месяцев. До выяснения обстоятельств или признания кого-либо из членов семьи. Думаю, они станут первыми, кого я лишу титула… но пока это не надо озвучивать. Пока просто арестовывай. — Гектор поклонился, и Арен добавил, чувствуя себя довольным, как сытый тигр: — Молодец.
* * *
Весь день София ждала императора. Она играла с детьми, купалась, лепила песочный замок — точнее, домики вокруг него, сам замок уже был готов, — а сама все время косилась на браслет связи и гадала, придет ли Арен.
Он пришел, когда Виктория и Вано плавали вместе с детьми, а София и ее мама загорали на лежаках. Возле них в этот момент стоял один из слуг — молодой парень лет двадцати убирал пустые бокалы из-под коктейлей, — и как только София увидела возникающие неподалеку стены пространственного лифта, ее вдруг осенило.
Ревность! Можно же использовать ревность! Она прекрасно помнила, как злился отец на маму, если она слишком уж любезничала с кем-то из посетителей лавки. Сначала бурчал, а потом извинялся перед Синтией, которая начинала его ругать. Так, может…
София резко развернулась лицом к слуге, когда Арен вышел из лифта, и громко поинтересовалась, улыбнувшись во весь рот:
— А вы не хотите искупаться?