— Да, — грустно согласилась Виктория. — Я очень жалею. Накануне я извинилась перед Софией, и она вроде бы не сердится… И Арен разрешил вновь работать в оранжерее. Правда, еще до того, как я извинилась. Почти сразу после покушения на Агату.
Виктория сглотнула, вспомнив жуткий огонь и свое отчаяние при мысли о том, что в нем сейчас горит ее дочь.
— Как поживает домашнее задание? — поинтересовался врач, будто желая отвлечь ее, и Виктория действительно оживилась, услышав этот вопрос.
— Хорошо! — Она достала список из кармана и протянула его Силвану. — Вот! Целых пятьдесят пунктов.
— Мне можно не отдавать, это для вас. Хотите обсудить что-нибудь из того, что записали?
— Хочу. Правда, не совсем из того, что записала… Связано с этим, но не совсем.
— Я вас слушаю.
— Я… — Виктория запнулась, вновь подумав о том, что Силван может осудить ее, но она все равно желала обсудить с ним свои мысли. — Понимаете, я всегда плохо ладила… с не-аристократами. Когда я была маленькой, отец следил за тем, с кем я общаюсь, и в школу меня отдали… элитную. У нас тогда еще были деньги на подобное. А потом, после смерти мамы, папа все растратил, и я сбежала из дома в студенческое общежитие Академии прикладных наук. Аристократов там на все общежитие было всего лишь пятеро, остальные — нетитулованные маги. Многие смеялись надо мной — и за бедность, и за маленький дар, — а потом, когда я стала невестой Арена… — Она нервно рассмеялась, качая головой и краснея от воспоминаний. — Защитница, насколько же другим стало отношение ко мне! Это было отвратительно. И потом, когда я вышла замуж, положение не улучшилось. — Виктория потерла глаза, ощущая, что сейчас расплачется. — Мне все время казалось, что ко мне все подлизываются, да это так и было, скорее всего. Я ведь из презираемой вдруг стала лучшей подружкой, мне все улыбались, звали меня повсюду. Я никому не доверяла, старалась ни с кем не общаться, и чем больше ко мне обращались, тем сильнее задирала нос. До вас, наверное, доходили слухи о том, что императрица не любит нетитулованных магов?
— Я не слишком верю слухам, ваше величество. — Силван мягко и ободряюще улыбнулся ей, разворачивая конфету в ярко-малиновой блестящей обертке. — Их, как правило, распространяют не очень достойные люди, которым нечем заняться.
— По отношению ко мне это правда, — сказала Виктория негромко, понимая, что рискует говорить подобное не-аристократу. — Я действительно терпеть не могу нетитулованных. За лицемерие и подлизывание. Я была никому не нужна до помолвки с императором, зато после нее мнение обо мне резко поменялось.