Поколебавшись, император покачал головой.
— Нет, я сам с ней поговорю. И вот еще что, Гектор… Помнишь ту шаманку, которая сделала предсказание о моей гибели незадолго до Дня Альганны?
— Еще бы я этого не помнил, — пробурчал Дайд. — Мне тот день до смерти будет в кошмарах сниться.
«Мне тоже», — подумал Арен, а вслух сказал:
— Найди ее и приведи во дворец.
— Сегодня?
— Не обязательно, можно и завтра. Но поскорее, не медли.
— Хорошо. Что мне ей говорить?
— Скажешь, что император хочет попросить ее о помощи, и за эту помощь ей неплохо заплатят.
* * *
Второй день Виктория работала в оранжерее, ощущая, как с каждой прошедшей минутой сердце все больше наполняется покоем.
Так было всегда — растения, да и животные, приносили ей спокойную и тихую радость. И когда императрица находилась в оранжерее, ей было проще не злиться, она быстрее остывала — злость словно уходила в землю, как лишнее электричество.
Теперь, вспоминая свое поведение, Виктория понимала, что чаще всего изначальная причина была пустяковой: разлитый горничной чай, немногословность мужа, переглядывания слуг, сломанный ноготь, плохое самочувствие… Ее могло вывести из себя что угодно, и главное, чего она никак не могла понять — почему скандалы и истерики доставляли ей удовольствие? Кричать, злиться и уж тем более швыряться посудой сейчас совершенно не хотелось. Она чувствовала лишь усталость и желание поплакать на чьем-нибудь плече, но единственным ее плечом был Силван Нест. Конечно, она плакала накануне в объятиях Арена, но при этом ощущала неловкость, чувство вины и стыд за то, что грузит его своей ерундой, когда он едва на ногах стоит. Наверное, из-за этого и слезы не приносили особого облегчения.
Виктория, вздохнув, взрыхлила магией землю возле красной льнянки — безумно капризного растения из Корго. Этот вид рос только в очень жарких местах с повышенной влажностью, и при этом терпеть не мог яркий солнечный свет, предпочитая низины и овраги. Ботаники оранжереи пытались вывести более светолюбивый экземпляр, но пока безуспешно.
Императрице неожиданно подумалось, что она сама во многом похожа на эту льнянку — красивое, но слишком уж капризное растение, которое способно увянуть от одного дуновения чуть более прохладного ветерка. «Проще выполоть», — хмыкал ведущий специалист оранжереи, и наверное, так бы и случилось, но у льнянки было много полезных свойств, поэтому участок с ней пока оставался невредимым.
Викторию тоже было бы проще выполоть, чем терпеть то, что она вытворяла последние восемь лет. Интересно, развелся бы с ней Арен, если бы у них не родились дети?