— Ты молодец, — похвалил ее отец.
— Ты тоже ничего.
Эти слова его рассмешили.
— Может, не будем воевать между собой, а объединимся? Ты представь наше могущество. Представь, чего мы сможем добиться вместе. Ты пойми, Изилия, мы с тобой отец и дочь, и вся вселенная у наших ног.
Изилия на секунду представила эту картину, а после, вспомнив всех, кто отдал жизнь ради нее, выгнала дурные мыли из головы и снова встала в стойку.
— Нет, отец. Я хочу защитить этот мир, а не уничтожить его.
— Ну ты и дура!
И отдав мечу всю свою ярость, Лектир взмахнул клинком, и часть пламени отсоединилось от лезвия и устремилось в сторону Изилии, сжигая все на своем пути. Девушка отлетела в сторону, моментально вставая на ноги. Демисунус еще несколько раз запустил в нее смертоносные языки пламени, но и они не смогли попасть в цель.
— Я не хочу твоей смерти, дочь, но ты не оставляешь мне выбора!
Еще один выстрел огнем, и каким-то образом Изилия смогла защититься от него, перехватив и перенаправив пламя в короля. Лектир, того не ожидая, получил серьезный удар в грудь, и его плащ тут же загорелся. Он быстро снял его и бросил на пол.
— Как ты это сделала?
— Сама не знаю.
Тогда отец не стал больше так рисковать и снова напал на дочь, размахивая мечом. Изилия, увернувшись, отбивалась, как могла, пока их клинки вскоре не скрестились. Пламя на мечах объединилось в одно.
— Я чувствую в тебе большую силу, Изилия. Не растрачивай ее попросту. Присоединяйся ко мне.
Изилия тоже кое-что почувствовала, исходящее от отца, а именно запах страха.
— Ты боишься меня. Я это чувствую.
— Что?
— Ты всю жизнь меня ненавидел, потому что боялся. Какой же ты отец, если боишься собственное дитя?
От ее слов Лектир ненадолго потерял равновесие, а дочь, взяв это на вооружение, сильным движением отвела клинки в сторону и ударила соперника ногой под дых. Когда Демисунус попятился назад, стараясь удержать равновесие, Изилия изящным движением развернулась и нанесла смертельный удар пылающим лезвием в живот короля, протыкая того насквозь. Лектир расслабил хватку, уронив потухший клинок Лефинана на пол. Он упал на колени, а из его живота разрастались сиреневые языки пламени. Он горел. Подойдя к отцу поближе, Изилия все-таки пустила слезу.
— Это пламя очищает поверженного, — прохрипел он. — Прости меня, дочка.
— Папа….
— Я люблю тебя.
И тело короля вмиг превратилось в серый прах. Изилия, вытирая глаза от слез, активировала отцовский радиопередатчик. Теперь ей осталось сделать только одно. Закончить войну.