Я не могла уснуть, все ворочалась со стороны в сторону и в конечном итоге, наплевав на правила, выскочила в коридор в одной простенькой ночнушке босиком и направилась на кухню. При бессоннице мне всегда помогала горячая чашка обыкновенного черного чая. Странно, но факт.
Я сидела в огромной кухне за огромным дубовым столом и медленно размешивала сахар в терпко пахнущей жидкости. В окно лился яркий лунный свет и ламп никаких не надо. В голову лезли печальные мысли, я старалась не падать духом, к тому же все было хорошо и никто меня не трогал, но это только один месяц, а что ждет дальше? Страх за будущее не давал покоя. Помимо этого я очень скучала. Скучала за домом, за семьей, пусть и не такой родной, как хотелось бы, за отцом в особенности, но больше всех за Павлом. Паша… любимый мой, родной, как ты там? И весточки никакой не отправить и так ничего не узнать.
Спрыгнула с высокого табурета и с чашкой чая подошла к окну. В небе ярко сиял полный диск луны, пели ночные птицы, так и не скажешь, что в Аду. А все искаженное представление и внутренние страхи. Ночь была чудесной, если бы не одно но…. Приоткрыла рот и, дыхнув на окно, стала выводить пальчиком имя. ПАВЕЛ. И сердечко рядом. Печально улыбнулась. Уже на месяц меньше осталось ждать любимый.
В дальнем углу что-то шелохнуло, я вздрогнула, едва не выпустив полупустую чашку. Посмотрела в сторону звука, но ничего не смогла рассмотреть. В душе появилось дурное предчувствие. Медленно сделала шаг назад, протянула руку, поставила чашку на стол и двинулась к выходу. Позади послышались шаги. Сердце застучало с удвоенной силой и я рванула вперед, подгоняемая страхом. Коридор… не останавливаться… холл… галерея… коридор, в конце которого мое спасение, моя комната, всего несколько метров. Но поздно. Стальная хватка на талии, рывок и я прижата спиной к горячей обнаженной груди. Вскрик, сорвавшийся с губ. Никто не поможет, звукоизоляция, как выяснилось давно, на высшем уровне. Сердце стучит как бешеное, дыхание тяжелое, рваное после отчаянного бега — у меня, но не у демона. Его вторая рука забралась в вырез ночнушки и по-свойски сжала грудь. Я стала вырываться, пытаясь смахнуть наглую лапу. Все тщетно. Демон что-то сказал рокочущим голосом, но я не расслышала из-за крови, стучащей в висках. Его губы стали покрывать шею поцелуями, дыхание участилось, я же вовсе перестала дышать от парализовавших меня страха и бессилия. Рука Авриэля спустилась на живот. Проведя одним когтем по ткани, он распорол ее, и стал пробираться в этот вырез к трусикам. По щекам заструились слезы, я прикрыла рот ладонь, пытаясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы и в этот момент демон замер. Несколько долгих секунд он стоял, не шевелясь и тяжело дышал. Его руки обхватили мою талию: "Наминья", — прошептал он, обдавая ухо горячим дыханием, затем приподнял меня и зарывшись лицом в волосы глубоко вдохнул. Так мы и стояли около минуты, слезы прекратили бежать из глаз, Авриэль отпустил меня и, сделав шаг в сторону, развернул к себе лицом. В свете софитов его кожа не смотрелась такой серой, но зато очень резко выделялись татуировки. Я застыла, боясь пошевелиться и испортить его благородный настрой. И не зря. В одно мгновение он подхватил меня за бедра и прижал к стене своим телом. Я зажмурила глаза от страха и, отвернув голову, проглотила рвущийся из груди всхлип.