Вера Семеновна охнула и стала сползать вниз по стене. Андрей вовремя подхватил ее, не дав упасть.
– Подождите, – кинулась за доктором Алина. – Вы можете сказать, почему она умерла?
– На первый взгляд криминала нет – сердце, но вскрытие покажет. Я позвонил в полицию, происшествие зафиксируют и на спецтранспорте тело отвезут в морг, – отрапортовал врач.
– Понятно, – кивнула Алина и вернулась к Вере Семеновне, которая находилась в полуобморочном состоянии. Ее поддерживал сын. Он выглядел весьма растерянным. Мать надо было положить, но куда? В комнату, где лежала Ада Семеновна, он завести ее боялся.
– Андрей, примите наши соболезнования. Какое горе. Может, отведем Веру Семеновну в бухгалтерию? – предложила я, догадавшись, какие сомнения его мучают.
– Да, да, – он кивнул. – Где бухгалтерия?
– Сюда, – я распахнула нужную дверь. – Здесь еще одной женщине плохо, вы не против, если она посидит у вас?
Брюнетка, хозяйка кабинета, не стала возражать. Узнав о смерти юбилярши, она побледнела:
– Надо же. В первый раз в «Мимино» человек умер. Сейчас, сейчас я помогу.
Она засуетилась над Верой Семеновной: открыла бутылку нарзана, достала из ящика стола валидол и валерьянку. Напоив лекарствами Веру Семеновну, бухгалтер предложила прилечь на диван, очень кстати оказавшийся в кабинете:
– Ложитесь, вам здесь будет удобно.
Оставив мать на попечение брюнетки, Кружилин вышел с нами в коридор.
– Надо отменить банкет, – мрачно сказала Алина.
– Да, – согласился Андрей Михайлович. – Алина Николаевна, вас не затруднит объявить гостям, чтобы они расходились по домам? Так и скажите, Ада Семеновна скоропостижно скончалась.
– Да, я скажу, – Алина пошла в зал.
– Марина… – обратился ко мне Кружилин.
– Можно просто Марина.
– Вы не могли бы со мной зайти к тете. Я… – он умолк на полуслове, и я поняла, что он просто боится переступить порог комнаты, в которой лежит покойница.
Не могу сказать, что я вошла в комнату абсолютно спокойно. И у меня по коже пробежал холодок, когда я увидела Аду Семеновну, все так же лежащую на полу. Врачи, уходя, даже не потрудились ее чем-то прикрыть.
– Бедная тетя, – простонал Кружилин, отводя глаза в сторону. – Она так радовалась предстоящему юбилею. Скажите мне, когда вы ее нашли, она была уже мертва?
– Нет, она была еще жива, – ответила я, ища глазами, чем бы накрыть покойницу. Мой взгляд упал на стопку скатертей лежащих на краю стола. Белых скатертей не было. Были только синие и красные. Я выбрала синюю и накрыла ею тело.
– Так что же с ней сталось? Сердце?
– Наверное, – я пожала плечами. – Так и доктор сказал. Но, знаете, она очень странно себя вела, как будто находилась в оцепенении, будто была чем-то напугана и одновременно удивлена.