– Может, это старое название улицы? – предположила Алина.
– Возможно. Моя мама говорила, что дом стоял на Семеновской улице, а как теперь она называется, я не знаю.
– Редкая улица не была переименована в свое время, – хмыкнула Алина. – Вам надо пойти в краеведческий музей. Там точно есть старый план города. Или поспрашивать у пожилых людей.
– Правда? Хорошо, что подсказали, – обрадовалась Ирэн. – Вера Семеновна, вы не знаете такой улицы?
– Вы у меня уже спрашивали, – пробурчала Вера Семеновна.
– Тогда я с вами прощаюсь. До свидания, – Ирэн выскользнула за дверь.
– Как хорошо, что она ушла, – призналась Вера Семеновна, вернувшись в комнату. – Ну замучила она меня. С кем дружила Ада? С кем общалась? Где мы с родителями жили? Да что я помню? Сколько мне лет тогда было?!
– Вера Семеновна, мы ведь были в детском доме, – сообщила я. – Кстати, до нас там побывала Ирэн.
– А мне она ничего не сказала, – пожала плечами Кружилина.
– Ну скажем так, она вернулась несолоно хлебавши, ей ничего не удалось узнать.
– А вам?
– Вот посмотрите, что мы привезли, – я выложила на столик плакат и расстелила его перед Верой Семеновной. – Помните эту фотографию?
– Да, она висела в актовом зале детского дома. Здесь даже есть моя подпись. Вот смотрите. Вера Иволгина.
– А не помните, почему Ада не стала подписывать свою фамилию?
– Не захотела, сделала вид, будто хочет подписать фотографию, но в последний момент отвела руку, – вспомнила Вера Семеновна.
– А почему она так сделала?
– Она, видите ли, постеснялась, что у нее карьера не сложилась. Так она мне потом объяснила. Все чего-то добились: один стал профессором, другой директором завода, третий депутатом. Чушь какая! Я ведь не стала ни профессором, ни депутатом. Зато сына хорошего родила. Впрочем, Адочке и в личной жизни похвастать было нечем. Был период, когда она очень переживала, что у нее нет семьи, мужа, детей.
– А вы не помните, как Ада Семеновна вела себя на встрече? Может, она кого-то искала, спрашивала?
– А знаете, она долго стояла возле этой фотографии, как будто кого-то ждала. Потом перешла к другой фотографии, на которой дети были постарше, но нас на том фото не было, мы тогда уже с отцом жили. Да-да, вспомнила! Ада искала свою подругу. Как же ее звали? Дай бог памяти. Варвара! Вот как!
– Варвара? Девочка, которая умерла от скарлатины? – воскликнула я.
– Да-да, кто-то из бывших воспитанников так и сказал, что Варя умерла от скарлатины. Ада так расстроилась, хотела тут же уехать. Но автобус был только утром, и нам пришлось ночевать в детском доме. Это было так ужасно, – пожаловалась Вера Семеновна. – Отдельную комнату нам с сестрой не дали, а подселили к двум теткам. Те пришли далеко за полночь, к тому же изрядно пьяные, всю ночь шушукались, а когда уснули, храпели ужасно. А в шесть утра мы собрали свои вещи и пошли на автовокзал.