- Помнишь, гуляли здесь. Все вместе, втроём.
От количества людей, названных братом, стало дурно. Их слишком давно было только двое, чтобы вспоминать ещё о третьем, память о котором они похоронили вместе. По крайней мере. Феликс точно похоронил. Сам он, в свою очередь, не мог порой не вспоминать, и не мог не содрогаться от мыслей о том, что младший брат сделал.
- Звезды в этот раз не нас направляют.
- Что? Что за хрень ты несёшь?
- Мы с тобой в этом вместе.- Феликс выпрямился, подойдя к нему.- Ищи глаза.
Прежде, чем он успел ответить, Феликс упёрся обеими ладонями ему в грудь и толкнул. Перевалившись за перила, он полетел вниз, как та самая чайка, но, вытянув в полете руку, успел схватить камень, пошедший на третий круг.
Солнечные лучи пробивались сквозь слегка раздуваемые ветром жалюзи, и спать из-за этого было невозможно. Ко всему прочему в проблемы добавлялось бесконечное размеренное пиканье и шебуршение, продолжавшееся уже добрые пятнадцать минут. Сначала громыхали дверью, пытаясь тихо её открыть и закрыть, потом топали так, будто вместо подошв были железные пластины, и, наконец, начали шуршать пакетом. Это однозначно был пакет из популярной сети магазинов, где закупались все, кому не лень, и пакеты там были отвратные, хрустевшие при каждом малейшем движении, и до безобразия шумные.
Дёрнувшись всем телом, Дивна резко распахнул глаза и сел - точнее, сделал бы это, если бы не был возвращён на место двумя парами сильных рук.
- Шеф!
- Лежите, Вам вставать нельзя!
Ошалелым взглядом уставившись в пространство перед собой, Дивна постарался успокоиться, но мозг никак не хотел принять как факт то, что он упал исключительно во сне.
В реальности была больничная койка, капельницы с обезболивающим и отвратительная кислородная трубка в носу, ни капли не облегчавшая дыхание, а, наоборот, его усложнявшая. В руке было зажато что-то прохладное и гладкое, вытянутой формы. Ещё были его подчинённые - пять твердолобых амбалов, оказавшихся в глубине души любящими и ласковыми созданиями, которым пришла в голову идея притащить начальству апельсины.
Дивна ненавидел апельсины всеми фибрами своей души.
- Отвалите,- прорычал мужчина, пытаясь стряхнуть с себя удерживавшие его руки.- Отошли, мать вашу!
Повышение голоса до командного крика подействовало, и давление на плечи пропало. Выдохнув и прикрыв глаза, Дивна сел и краем сознания отметил, что капельниц стало больше: иглы были в обеих руках. Одна отозвалась неприятной болью, когда он, опрометчиво согнув её в локте, хотел провести ладонью по лицу. Подчинённые поняли удивленный взгляд начальства, направленный на новую капельницу, по-своему.