- А зачем...- чувствуя жар на щеках, пробормотала девушка.- Зачем домой? Вы можете прийти сюда.
- Не могу и не хочу. Это место не в списке моих любимых, так что я тебе пришлю адрес. Или позвоню.
Понимая, что спорить бесполезно, Роза решила обсудить позже вопрос с Феликсом и только с улыбкой попрощалась.
Адриан убрал руки в карманы, беспечной походкой направившись к лифту, но напоследок с холодной улыбкой обернулся:
- Рад был встрече, госпожа Златце. До завтра.
Вежливо улыбнувшись ему вслед, Роза почти сразу уставилась на закрывшиеся за мужчиной двери лифта широко раскрытыми от страха глазами. Она готова была поклясться, чем угодно - не показалось, и Дивна действительно назвал её фамилию.
Стены кабинета казались давящими со всех сторон несмотря на все попытки архитекторов в своё время сделать это пространство максимально свободным. Хотелось списывать это на то, что пару минут назад с ними здесь был Дивна, будто дышавший чужим кислородом и в насмешку оставлявший лишь окисленный углерод, чтобы посмотреть как все остальные будут мучиться, но советник императрицы был все же советником, а не личным её волшебником.
Дышать сложно было от возмущения и обиды, комом вставших в горле, когда Феликс, выслушав претензии, спокойно кивнул. Он никогда не увиливал и не пытался до последнего убедить в чём-то, что изначально было враньём, а потому когда Лиам вошёл в кабинет, с порога заявляя: «Я знаю, что вы братья», глава корпорации только кивнул, соглашаясь. Не промолчал Адриан, перед уходом с улыбкой попросивший не распространять информацию дальше стен кабинета: это бы подорвало статус и корпорации, и его, и всего правительства в целом.
- И это все?- голос скакнул, слегка срываясь, и Лиам напомнил сам себе Дивну с его непостоянными интонациями.- Ты вообще больше ничего не скажешь?
- А я должен?- обыденно поинтересовался Феликс, рассматривая бронзовый медальон из взорвавшегося в «Акариях» дома.- Или тебе захотелось душещипательной истории о нашем детстве?
- Я хочу услышать, почему мы знаем друг друга двадцать два года, и за все это время ты ни слова мне не сказал!
Глава корпорации красноречиво вскинул бровь, глядя на ладонь, которой перед ним хлопнули по столу. Правда была в том, что рассказывать ему было нечего - несомненно, старший брат был белой вороной в семье, и несмотря на идеальные параметры старого образца «породы» мать его крайне не любила, но Адриан по жизни не обращал внимания на такие мелочи (или успешно делал вид, что не обращал).
Мать они не любили оба, один считая её эгоистичной тварью, другой - женщиной, которая утратила понимание разницы между материнством и муштрованием детей с целью подготовки к роли главы семьи. У них не было трагичной истории расставания и воссоединения: просто однажды ночью, когда ему было 16, а Феликсу - одиннадцать, Адриан зашёл в их комнату и попрощался.