— А я напомню тебе, Мара, что обещал прийти через пятнадцать минут, а это значит, что я собирался побыстрее избавиться от той женщины и быть у тебя через пятнадцать минут с тобой, а не с той женщиной.
— Чтобы ты смог съесть мою пиццу! — Рявкнула я.
— Нет, — прорычал он, явно теряя терпение, — чтобы я смог побыть с тобой.
Я сердито смотрела на него. Он продолжил:
— И я был через пятнадцать минут у твоей двери, но тебя не было, а когда ты вернулась, я попытался объясниться, а ты захлопнула дверь у меня перед носом.
— Было уже поздно, — напомнила я ему.
Он снова проигнорировал мой ответ.
— Я понятия не имел, что она заявиться ко мне. Я не ждал ее и не хотел, чтобы она приходила. Я не был счастлив, что она ничего не поняла, потому что мы уже давно закончили наши отношения, она просто не понимала этого. Но я, однозначно, не был счастлив, что она появилась, потому что хотел... быть... с тобой.
— Могу я тебя попросить, поговорить на эту тему тоже в другой раз, а лучше... никогда? — С сарказмом спросила я.
Митч снова проигнорировал мой вопрос.
— Почему тебе так трудно даже подумать о том, что я хочу быть с тобой?
— Митч, пожалуйста, заткнись и уходи. — Рявкнула я.
— Да, хорошо, я заткнусь, когда ответишь мне прямо.
— Я уже все тебе ответила, — солгала я.
— Что за обычную, повседневная жизнь ты пережила? — спросил он.
— Ничего особенного, — тут же опять рявкнула я.
— Если это была вполне обычная жизнь, как у всех, почему ты не расскажешь мне о ней?
— Потому что это не твое дело, может, ты наконец заткнешься и уйдешь?
— Дело совсем не в том, Мара, что это не мое дело, а в чем-то совсем другом.
— Господи! Может, ты просто заткнешься и уйдешь?
— Да, если ты, бл*дь, скажешь мне правду.
— Почему ты так настаиваешь? — Выплюнула я.
— А ты как думаешь?! — выстрелил он в ответ.
— Понятия не имею.
— Может, потому что ты мне нравишься, Мара?
Я откинулась на спинку кресла, ошеломленно глядя на него.
Затем почувствовала, как ставни моей души захлопнулись, совершенно ошеломленные.
— Заткнись
Его глаза изучали мое лицо, затем он поймал мой взгляд и прошептал:
— Господи, ты даже не разрешаешь себе об этом задуматься.
— Заткнись, — прошептала я.
— Что с тобой произошло, Мара? — прошептал он в ответ.
— Заткнись, Митч.
Его рука вернулась к моему подбородку, и он с нежностью тихо спросил:
— Детка, что с тобой случилось?
— Хватит.
Его большой палец снова прошелся по моей щеке, Господи, это было так нежно и так сладко, а затем его пальцы снова погрузились в мои волосы.
— Тебя кто-то обидел? — По-прежнему нежно спросил он.
Господи. Он был таким прекрасным.