— Спокойной ночи, Мара.
— Спокойной ночи, Митч, — пробормотала я в ответ, дыхание участилось, а сердце забилось быстрее.
Он улыбался, прижавшись своими губами к моим.
Потом выпустил меня из своих объятий.
11
Границы
Я услышала отдаленные голоса — бормотание глубокого, красивого мужского голоса, негромко мальчишеский и точно совсем негромкий девчачий, и бормотание телевизора.
Я открыла глаза, посмотрела на будильник, было уже почти девять утра.
Я моргнула.
Святое дерьмо! Что произошло с моим будильником?
Я откинула одеяло, встала с кровати, подбежала к двери ванной, схватила халат, натянула его поверх короткой ночной рубашки и бросилась к закрытой двери своей спальни. Затем я рванула обратно в ванную, схватила заколку для хвоста из красивой, розовой стеклянной чаши на полке над унитазом, в который находилась вся моя коллекция, всех цветов заколок для хвоста известные человечеству. Затем я выскочила из спальни, по дороге собирая волосы и завязывая их в хвост.
Я вошла в гостиную-кухню-столовую и увидела на половину пустую коробку с пончиками на кофейном столике, пустые стаканы из-под молока, стоящие не на подставках, и мультики, крутящиеся по телевизору. Билли развалился в моем кресле, а Билле развалилась в основном на Митче, который распластался на моем диване.
Взгляды всех обратились на меня.
— Тетя Мара! Митч сводил нас в ресторан и купил пончиков! — Закричала Билле, при этом не двинулась с места, растянувшись на Митче.
Я поняла, что он купил пончики, потому что увидела коробку, а также потому, что ее рот был весь в сладкой шоколадной глазури.
— Я вижу, детка, — сказала я, переведя взгляд на Митча, включив лазерный луч на своей сетчатке глаза, нацеленный на Митча, который не должен был развалиться на моем диване и есть пончики с детьми до девяти часов утра. Вообще-то он не должен был появиться в моем доме до одиннадцати. К сожалению, лазерный луч моей сетчатки глаза не сработал, и Митч не сгорел, даже не получил ожога.
— Он разрешил нам выбрать, — сообщил Билли, и я посмотрела на него, его новая футболка была усыпана сахарной пудрой.
— Вы сказали Митчу «спасибо»? — Спросила я.
Билле резко повернула голову к Митчу, подняла руку и хлопнула его по груди, закричав:
— Спасибо, Митч!
— Да, спасибо, Митч, — послушно отозвался Билли.
Я стояла, как истукан, не зная, что мне делать, и из всех вариантов, которые я перебирала в уме, решила, что приоритетом были испачканные шоколадной глазурью губы Билле. Поэтому я пошла на кухню, схватила бумажное полотенце, намочила и подошла к Билли с Митчем, развалившемся на моем диване. Я присела на корточки, взяла ее за подбородок и стала вытирать ей губы.