— Умерла? Да ты, наверное, спятила! Как там тебя… — Она поправила волосы, и, положив обе руки на плечи девушке, уже серьёзнее произнесла:
— За то, что ты хотя бы здесь, будь благодарна Каа.
— Каа? Разве я совершила в этой жизни что-то дурное, что Сагара оставила меня? — Она с горечью взглянула на Идис, но даже сейчас не позволила себе заплакать. — Меня зовут Ллея.
— А меня все зовут колдунья, но ты, как и мой отец, можешь называть меня Идис Медведица. — Тихо произнесла та. — Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь вернуться домой, но что бы ни случилось здесь, в Наймаре, никогда не верь, что это сон и никому не верь. Даже мне.
— Я надеюсь, ты не слишком долго будешь занята терзаниями? — По обыкновению опомнилась колдунья, которая ни манерами, ни особым чувством такта не отличалась. — Я просто сгораю от любопытства.
Она встала, с трудом вытащила из печи глиняный горшок, поставила его на середину стола и подала гостье глубокую ложку из дерева, больше похожую на половник, виновато опустив глаза:
— Это из того, что осталось чистым.
Ллея действительно проголодалась. Идис ей понравилась, хоть и вела себя странно. Она зачерпнула ароматную жидкость и поднесла ко рту, долго дуя и не решаясь попробовать. От зоркой колдуньи это не укрылось.
— Это репа и куриные головы. Просто похлёбка, хоть и довольно пресная. — Медведица широко улыбнулась.
— Можно я спрошу?
Колдунья радостно закивала, напоминая детскую куклу с головой на пружинке.
— Бог Каа — разве не шакал? Я видела мужчину на обрыве в своём сне. С холодными серыми глазами и чёрными как смоль волосами.
— Похоже на Каа Адлаира, только у него здесь серые глаза. — Немного подумав ответила Идис.
— Шакал… Если вспомнить мифологию, в те забытые времена три великих таинственных мира жили в период жестоких войн: Светлый Наллах, демонический Астрал и долина мертвецов и некромантов Низины. Одержи хоть один из них победу, начался бы хаос. На тогда уже существующих у людей древних странах Наймаре, Сэххише, Хатта-Ара и Чёрных песках это не могло не отразиться, и страна Чёрных песков исчезла. Не осталось в живых никого. Поэтому Хатта-Ара стал править советник Низин некромант Арайа, Сэххишем потомок ведьмы и правителя Наллаха Александр, а Наймаром сам великий Лерегон — прародитель демонов, который за свою жестокость и хитрость был прозван врагами Богом войны, что произносилось как «Каа». Когда наш язык изменился, то слово «Каа» превратилось в слово «шакал», а ещё позже в слово «правитель». В книгах написано, что он остался в Наймаре ради прекрасной земной женщины, чьи глаза были черны подобно самой глубокой ночи, а кожа бела и чиста как первый снег. Когда она состарившись умерла, Лерегон вернулся в Астрал, оставив после себя наследника — Адлаира, обладающего великой силой предков, которую и поныне приказано сдерживать Верховному совету, состоящему из таких же двух демонических потомков — Каа по роду и крови, и ещё там всяких из Правящего дома, дабы не повторилась печальная история прошлого. — Колдунья почесала затылок, мысленно радуясь, что наконец-то её ценные школьные познания хоть для чего-то пригодились.