— Хотя, — добавила она, — конечно же никто не верит, что Адлаир и есть первый потомок Лерегона в Наймаре. Много воды утекло. Скорее всего, Адлаирами было принято называть каждого нового наследника. Это имя единственное в своём роде и принадлежит только правителям. Простым же смертным запрещено к нему так обращаться. Допустимым является только «Каа».
— Ничего не понимаю… — Ллея задумалась. Обычная, казалось бы, легенда. — Разве потомки демона могут быть смертными? И разве люди не видели своего Каа?
— Мало кто видел. Мифы говорят, что нет. Но в таком случае нашему правителю должно быть уже тысячи лет. Так что, скорее всего, они всё-таки смертны. А ещё «Каа» — Бог-покровитель воинов и повелитель всего. Когда произносим молитву, то обращаемся к демоническому прародителю — Лерегону Каа. — Колдунья остановилась, едва заметила явно запутавшуюся Ллею. — Но, что бы там ни писали в книгах, сейчас по городу ходят разные слухи… — Она наклонилась к чужеземке и совсем тихо произнесла:
— Наш правитель не может открыть дверей к своим предкам. Он сошёл с ума в тот самый миг, когда в Книге Судеб смог увидеть пророчество, написанное самим Мелиниром.
— Кем? Какая книга? — Наконец удивлённо переспросила девушка, чувствуя себя совершенно необразованной. Колдунья встала, наливая из кувшина холодный лекарственный отвар и, подав его той, сказала:
— Не мог он никакой книги увидеть, ведь её не существует. По правде, Совет его боится, и кое-кто даже недолюбливает. Он настолько же красив, насколько холоден и жесток. Я лишь однажды видела его улыбку — словно с головой окунулась в январскую прорубь. И к чему Каа тебе снился — не знаю, но будь осторожна и лучше, если Демоны будут милостивы, не позволив вашим тропам пересечься. Так у нас считают многие. — Идис многозначительно замолчала, подумывая, не наговорила ли лишнего и, наконец, быстро успокоив совесть, прошептала:
— Но кто-то из Правящего дома наверняка метит в своих снах на соседний трон. Пока, к счастью и для народа, и для самого Адлаира, он пуст. — Дочь колдуна, как и другие подобные ей, позволяла себе довольно многое в высказываниях, не стесняясь и от души изредка, хоть и не слишком явно, издеваясь над Верховным советом и Правящим Домом, которые в своё время издали этот дурацкий закон, касающийся всех несогласных членов Ковена магов и их потомков, фактически сделав их безымянными изгоями без права на свободу и выбор.
Ллея вздрогнула, вспомнив зловещий силуэт на обрыве. Она встала, направилась к двери и, прежде чем Идис успела остановить её и произнести ещё хоть слово, упала на скользком пороге, сбитая порывом ветра с ног. Крича и ругаясь Ллея беспомощно барахталась в сугробе до тех пор, пока колдунья не помогла ей подняться и не затолкала в дом.