— Товарищ генерал, у меня в моей памяти столько разной информации находится, нужной государству, тетрадок не хватит записывать. К примеру, могу выдать справку по всем шпионам и предателям нашей Родины! А их, к сожалению, как и маньяков, хватает!
— Маньяков в Советском Союзе нет, это не загнивающий Запад. — Оторвался от чтения Дегтярёв.
— Это вы себя пытаетесь успокоить? Маньяки не зависят от строя государства, они были и всегда будут, к сожалению. Демьян Гаврилович, нам бы в Москву к товарищу министру б надо срочно!
— Ты как это видишь себе? А родителям что объяснять, умник?
— У меня только мама, объясню все. Это то не проблема.
Начальник УВД поднял трубку телефона без диска, видно правительственного, поздоровался с невидимым собеседником и спросил:
— Здравия желаю, Николай Анисимович, тут такое дело — срочно необходимо встретиться лично для рассмотрения появившихся у меня секретных документов, да таких, что руки жгут. Завтра возможно? Хорошо, только со мной будет мальчик семи лет, Чернов Владислав, вы не удивляйтесь, но очень необходимо нам вместе попасть к вам на доклад. Хорошо, до-свидания!
За тем, немного задумавшись, обратился ко мне, пьющему чай с печеньем:
— Поступим так, Владислав — сейчас тебя отвезет домой служебная машина, завтра она же будет тебя ждать утром в семь тридцать и отвезет тебя в аэропорт, где мы и встретимся. Далеко живешь?
— В Энгельсе на Заводской.
— Эт ты оттуда сам добирался? — Удивился генерал.
— Так я же не маленький уже, Демьян Гаврилович, мне полтинник уже стукнул, не забывайте пожалуйста.
— Не буду тебя спрашивать о будущих событиях, знаю, что это не мой уровень, но страна рухнула из-за нападения НАТО?
— Нет, просто на место генсека пришел недалекий человек в розовых очках, в его окружении было не протолкнуться вражеским шпионам и агентам влияния, в стране создали искусственно дефицит питания и ширпотреба, народу пообещали сто сортов колбасы и полные магазины джинсов, вшивая интеллигенция (о которой Ленин не зря высказался как о интеллигентиках, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На самом деле это не мозг, а говно мнящих себя мозгом нации) с радостными криками побежала в демократию, требуя свободы. Наивные, они и не подозревали, что кроме свободы кричать на каждом углу все, что им вздумается, реальной свободы в капитализме нет.
— Неожиданно! Ладно, в приемной тебя ждет мой порученец, он тебя и отвезет. — Вышедший из за стола генерал протянул руку и я ответил крепким рукопожатием, и Дегтярёв проводил меня до выхода из кабинета.
Через сорок минут черная волга остановилась у калитки нашего двора, и я выбрался из нее наружу. На меня с удивлением смотрели двое пацанов с нашего двора, играющих с проходящими мимо прохожими в кошелек — кошелек привязывался ниткой и размещался по ту сторону забора на тротуаре. Пацаны, невидимые из-за кустарника, ждали того, кто нагнется за халявой, затем резко дергали за нить и кошелек улетал от обалдевшего прохожего между штакетинами забора.