А ведь он специально вышел пораньше из дому, надеясь хорошенько обдумать в пути предстоящую встречу. Завзятому домоседу и виртуалыцику Летину почему-то казалось, что дилижансами ездят исключительно мечтательные и молчаливые люди. Это его романтическое заблуждение было развеяно общительными соседями уже в самом начале пути. Хотя в обычные дни он предпочитал как раз коллективный транспорт и любил, когда в попутчики подбиралась хорошая разговорчивая компания. Но только не сегодня.
Дело было в послании, полученном им с утра. У Михаила имелся старший брат — Петр Летин, штурман межзвездных рейсов. Три года назад Петр был осужден за контрабанду земных наркотиков и приговорен к пожизненной службе на корабле забарьерной разведки. Этим утром, когда Михаил выходил из дому прогуляться и позавтракать в кафе на углу улицы, соседский оголец сунул ему в руку записку. В записке было несколько слов, написанных знакомым почерком: «Мишка, я вернулся. Надо встретиться. Горный орел, 18.оо»
Отель «Горный орел» был Михаилу очень хорошо известен: именно в этом отеле в годы юности дневал и ночевал — то есть практически созревал — его брат Петр, прежде чем окончательно дозрел и к принял роковое решение пойти на штурманские курсы.
Сунув записку в карман, Михаил добрел до кафе и что-то там сжевал (вполне возможно, какую-нибудь казенную салфетку или скатерть). В процессе жевания Михаила посетило нездоровое ощущение, что записка просвечивает сквозь карман его штанов и привлекает к нему всеобщее внимание. Домой он вернулся уже на полном автомате, зажав бумажку в кармане в кулак (чтобы не отсвечивала, сволочь), обреченно послонялся по квартире, рухнул в любимое кресло перед монитором, после чего извлек из запотевшего кармана штанов помятую бумажку и прочитал ее еще раз. Содержание записки, разумеется, не изменилось.
Теперь Михаил ехал на свидание с братом Петром, совершившим побег с корабля забарьерной разведки. Всю дорогу Михаил честно пытался причесать растрепанные мысли и собрать их в целенаправленный пучок. Но для этого надо было сначала отделить нестройный шорох мыслей от докучливых внешних помех:
— Этот прыщавый молокосос, эта девица в штанах грозится — ха-ха, он грозится! — лишить меня — меня! — охотничьего билета, если я в течение года появлюсь на Дирлоке! — бурлил, закипая все круче, охотник. — Да я сам, лично, вот этими руками спущу в унитаз этот паршивый билет вместе с их ублюдочным табельным парализатором!!!
— Кроме того, должен заметить, что тех же ящериц в нашем городском террариуме больше, чем их наберется на трех материках Беблера, вместе взятых! — окончательно завладел инициативой в параллельной беседе бежевый господин. Девушка глядела на него с восхищением, очаровательно приоткрыв рот, молодой человек в цветастых шортах — с угрожающим прищуром. В то же время какие-то отчетливо-агрессивные выкрики начали доноситься еще и снаружи. Поблизости на дороге шла отчаянная перепалка, и дилижанс, судя по нарастанию скандальных звуков, медленно, но верно к ней приближался.