– Понимаешь, детка, – дядюшка замялся, а потом добавил, почесав подбородок. – Я так сильно привык жить в одиночестве, что… И в доме не убрано, да и вообще… Я рад, что ты навестила меня, но остаться в Лонвилле было бы лишним, тем более, что у меня еще есть кое-какие дела и меня несколько дней не будет в городе, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Мила, хотя она ничегошеньки не поняла, почувствовав только то, что дядюшка пытается просто избавиться от нее и придумывает для этого кучу причин прямо на ходу. Однако, ей меньше всего хотелось навязывать ему свое общество, особенно после того, как он так стремительно начал выпроваживать ее. Набравшись храбрости, она, все-таки, спросила:
– Можно я, хотя бы, навещу тебя в следующем году и проверю, как ты здесь справляешься?
– О, в этом нет никакой необходимости! – беспечно махнул рукой дядюшка и допил свое пиво. – Я счастлив, живя здесь, поэтому тебе не о чем переживать, детка! Лонвилль – лучший город на свете, и я прекрасно со всем справляюсь.
– Ты действительно счастлив здесь? – Мила с сомнением посмотрела за окно. – Лонвилль кажется мне таким… Брошенным.
– Я прожил здесь почти пятьдесят лет с тех самых пор, как уехал из Нью-Йорка еще совсем молодым парнем, но именно здесь я обрел свое счастье, поэтому, можешь не беспокоиться обо мне. Старина Томас в полном порядке, и он счастлив!
– И, все же, я как-нибудь приеду навестить тебя.
– Еще через двадцать лет? – от души расхохотался дядюшка, а потом добавил серьезным голосом. – В этом нет никакой необходимости.
– Но…
– Да не переживай ты так, племянница! – улыбнулся он. – Со мной все будет хорошо. Не сковывай свою жизнь ненужными обязательствами!
– Обязательства здесь ни при чем, – покачала головой Мила. – Мне бы и самой хотелось делать это.
– Это, и правда, ни к чему, детка. Ты прекрасно обходилась без этого долгие годы. Чтобы стать счастливой – тебе следует думать о себе, а не обо мне. Не обижайся.
– Но… – Мила задумалась и ей стало очень грустно от внезапно посетившей ее мысли. – Получается, что мы больше никогда не увидимся?
Дядюшка грустно улыбнулся в ответ, встал из-за стола и сказал:
– Пойдем. Я провожу тебя до машины.
Мила тоже встала, хотя ей хотелось плакать, и они вдвоем вышли на улицу. Как только дверь за ними захлопнулась, мистер Бейкер подошел к окну и посмотрел им в спины, а потом почесал подбородок и прошипел раздраженно:
– Черт возьми, да когда же ты уберешься к чертям собачьим из нашего города?
Он перевел взгляд на столик, за которым Мила и дядюшка сидели несколько минут назад, и некоторое время смотрел на пустой стакан из-под ванильного коктейля и две осушенные пивные кружки, а потом, не удосужившись прибраться, оставил все, как есть, и скрылся в подсобном помещении.