– К чему ты клонишь, дядюшка?
– Они все не были людьми. Они были животными! Я ненавидел ни их, ни их детей. Но теперь это в прошлом. Пройдет не более тридцати лет и Лонвилль будет населен абсолютно новым поколением. Моим поколением! – воскликнул он возбужденно. – Он будет населен мной, как бы чудно это ни звучало.
– Мне страшно от твоих слов…
– Это пройдет, детка. Мне было страшно всю жизнь, но теперь я счастлив. Помнишь, когда ты была маленькой то часто говорила мне, что хочешь, чтобы я был счастлив? Смею заверить – твоя детская мечта сбылась!
– Неужели, для того, чтобы обрести счастье, тебе нужно было стать убийцей и монстром? Ведь для счастья человеку нужно не многим более, чем крыша над головой и краюшка хлеба из печи… Убери поднос, мне противно принимать от тебя пищу!
– Ну что ж… – задумчиво произнес он, почесал подбородок и направился к двери, а инспектор Файткрайм поспешил за ним. На пороге они оба обернулись и сказали в один голос. – Спешить нам некуда. Со временем ты смиришься со своей судьбой и, уверен, что еще будешь благодарить меня за то, что я оставил тебя в Лонвилле.
– Этого не будет никогда, – брезгливо поморщилась Мила и добавила сквозь слезы, градом стекающие по ее лицу. – Не могу поверить, что мой собственный дядюшка стал таким монстром…
– В каждом из нас живет монстр, – ухмыльнулись они в ответ и добавили. – Но у кого-то есть возможность выпустить его наружу и дать ему волю, а кто-то вынужден всю жизнь притворяться хорошим человеком… Я скоро вернусь.
После этих слов они вышли из дома, прикрыв за собой дверь, и гостиная погрузилась в тишину. Некоторое время Мила плакала, а потом, приложив немало усилий, взяла себя в руки и попыталась придумать план побега, но мысли совсем не шли в голову кроме одной – бежать, бежать из этого проклятого городка. Она снова напрягла руки изо всех сил и попыталась разорвать веревку, связывающую ее запястья.
Прошел час. Мила обломала себе все ногти, но ей так и не удалось развязать тугой узел веревки. Всхлипывая от боли и безнадежности, она продолжала делать отчаянные и бесполезные попытки освободиться, а потом услышала, как распахнулась задняя дверь, та самая, лишенная стекла три года назад, и резко обернулась, отказываясь верить своим глазам. На пороге стояла Саманта с маленьким Гаем на руках.
– Не бойся, – запыхавшись, произнесла она и с опаской оглянулась на задний двор. – Это я!
– Ты? – только и смогла выдавить Мила из себя сквозь слезы со страхом глядя на нее. – Это шутка, дядюшка? Ты решил поиздеваться надо мной?