Раджир ответил ничего не выражающим голосом:
— Мы не станем её кусать. Не дадим ей повода спрятаться за подобным оправданием.
— Наслаждение, каким бы неприятным оно ей ни казалось, не изменило её решения.
— Её поведение заслуживает реального наказания. Её нужно наказать.
Имдико выпрямился и угрожающе обернулся к Брефту.
— Что ты предлагаешь? Отшлепать её, словно ребенка, чтобы заставить подчиниться нам?
Нобэк слегка расслабился. Уголки его губ дернулись от легкой улыбки, несмотря на нависшего над ним Фленчика.
— Не избить, но немного дисциплины не помешает. Настоящей дисциплины. — Он взглянул на Амелию, улыбнувшись ещё шире. От его расчетливости у нее похолодело все внутри.
С надеждой в голосе, Раджир спросил:
— И что ты предлагаешь?
Брефт буквально пригвоздил её к стене пристальным взглядом.
— Умеренная боль не причинит её телу особого вреда.
— Занимаясь любовью, мы уже причиняли ей боль. Амелии это понравилось.
Брефт рассмеялся, когда лицо Амелии вспыхнуло.
— Действительно понравилось. Разница в том, что на этот раз мы не будем доставлять ей удовольствие. Она может отреагировать на подобный урок. — Он перевел взгляд на Фленчика. — Ты говорил, что она словно непослушный ребенок. Так давайте накажем её, как непослушного ребенка.
Раджир кивнул.
— Как это называют земляне… дулма?
— Порка. — Брефт произнес это слово с видом гурмана, наслаждающегося изысканным вином.
Амелия ахнула.
«Брефт — животное, — подумала она. — Конечно, остальные осознавали всю дикость его предложения!»
Вместо того чтобы отвергнуть это предложение, как она надеялась всем сердцем, Раджир спросил Фленчика:
— Что ты думаешь?
Прежде чем заговорить, имдико задумался.
— Дискомфорт от порки временный. Даже если будет нанесен реальный вред, я легко его устраню. Если порка заставит Амелию поесть, я согласен.
Сердце Амелии, казалось, замерло в груди. Она сдавленно захныкала. Если клан и слышал её страдания, то не обратил внимания.
— Тогда я назначаю наказание, — произнес Раджир. И перевел взгляд с Брефта на Фленчика.
— Будучи защитником и воспитателем этого клана, вы проследите, чтобы я не поранил нашу матару. — Когда они кивнули, он потянулся к Амелии. — Иди ко мне, малышка.
Помимо ужаса её охватило нечто ещё. Лоно Амелии предупреждающе сжалось, а страх возрос. Её всегда возбуждало грубоватое доминирование клана, но не должна была возбуждать угроза реального физического насилия! И всё же, она вздрогнула от охватившей все тело похоти. Как она могла хотеть этого? Да что с ней такое?
Она отпрянула, прижавшись спиной к стене.
— Не смей прикасаться ко мне!