Сказав о лжи, Роне вспомнил о подарочке от Паука, обозвал себя идиотом и, шагнув к камину, призвал из лаборатории зеркальную колбу для самых едких зелий. Ей он накрыл скорпиона. По крайней мере, так Пауку будет намного сложнее подслушивать.
– Что ты делаешь?
– Тешу свою паранойю, – усмехнулся Роне, оборачиваясь к Дайму. – Мне тут прислали подарочек, от которого я бы рад избавиться, но он не согласен. Пусть немного поскучает в колбе.
– Я смотрю, сегодня день подарочков.
– Да уж. Особенно хорош – от ее величества Зефриды.
– Ты там был, – констатировал факт Дюбрайн.
– Само собой. Кстати, не хочешь выпить?
– Хочу, но ты не отвлекайся от темы, – кивнул Дайм и уселся в кресло, устало откинулся на спинку.
– Отвлечешься тут, когда к тебе в гости пожаловала Магбезопасность, – улыбнулся Роне, призывая из винных подвалов Риль Суардиса пыльную бутыль и поднимая ее на уровень глаз, глянуть на просвет. – О, Двуединые в щедрости своей послали нам бастардо третьего года. Отличный улов.
Неторопливо разлив вино по бокалам, Роне отдал один Дайму, а со вторым сел в соседнее кресло. Отпил. И, не дожидаясь вопроса, начал:
– Итак, общеизвестный факт: Альгредо – идиот. Сложить два и два и увидеть очевидное ему не под силу. Так что Шуалейда прочитала папку целиком и после душеспасительной беседы. Я бы сказал, что попросить меня было бы надежнее… погоди, не прерывай. Я не задаю тебе вопросов, заметил, мой светлый шер? Итак. Меня попросить ты не мог. Объяснить Альгредо его задачу на пальцах – тоже. Так что будем считать, что Альгредо просто не понял, что папка предназначена лично для него, а не для кого-то там еще. Я верно излагаю?
– Верно, – неестественно ровно ответил Дайм.
Поймав отзвук его боли, Роне мысленно поморщился и сделал себе еще одну пометочку: границы, за которые Дюбрайн не может выйти, безобразно узки.
– Результат был в целом предсказуем, – продолжил Роне. – После того как ее встретили дома и подробно объяснили, как она не права со своей глупой любовью… к тебе, мой светлый шер, о чем Альгредо так и не догадался… Она сорвалась. Решила, что вы с Люкресом в сговоре, и ты дуришь ее из политических соображений. Герашану удалось ее остановить. Ты знал, что девочка сама себе поставила ментальный блок-предохранитель? Изумительный талант!
– Я уже понял про изумительный талант и воплощенную мечту, Бастерхази. – В тоне Дюбрайна опять сарказм мешался с совершенно неправильной, неестественной болью, словно одно только упоминание Шуалейды было для него чем-то вроде удара под-дых. Снова Мертвым драные границы.