— Бывал, — возразила Валентина, — Он… примерно в это время умерла его мать, а похоронена она в России. В день памяти он всегда приезжает сюда.
— Так значит, Циглер здесь?
— Да. Я уже пробил, — кивает Игорь, не отрывая взгляда от дороги.
— И он в курсе, что у него есть дочь? Или он вас бросил, когда узнал? — обернувшись назад, спрашиваю у Валентины.
— Нет, Артур бы никогда так не поступил. Не отпустил, зная правду. Мы… любили друг друга.
— Тогда почему вы ему не сказали о беременности? Или Комарова любили сильнее?
— Нет. Я… я просто побоялась сказать что-то даже родителям. Тогда бы меня силой потащили на аборт. Я бы не пережила этого.
— Так почему вы не встретились с Циглером и не рассказали все ему?
— Артур уехал из страны, как только понял, что свадьбу никто не отменит. А если бы Виктор узнал, что не он отец Маши… Вы должны понять. Он бы не пожалел ни девочек, ни меня.
— Он знает. И вы правы — жалеть не собирается, — хмыкнул я и вздохнул, — Почему вы решили, что Циглер поможет нам? Ну да, Маша его дочь, но вдруг ему окажется все равно?
— Не окажется. Виктор боится его, поэтому это наш единственный шанс отменить все. И если Артур узнает, что дочери грозит опасность, он точно не останется в стороне, — возразила уверенно Валентина.
— Надеюсь, — тяжело вздохнул я, — союзники нам не помешают.
Охрана согласилась доложить о нашем приезде Циглеру только после того, как Валентина назвала свое имя и сказала, что дело касается жизни и смерти. И эта женщина сама не понимала, как на самом деле была права.
Встречал в доме нас импозантный высокий мужчина с легкой проседью в волосах. Он удивленно вздернул брови, увидев меня и Игоря на пороге, но еще больше переменился в лице, когда встретился взглядом с Валентиной.
— Что у вас за информация, которая касается моей семьи? — Артур хмуро осмотрел Валентину и перевел взгляд на нас. Хорошо хоть Тая осталась ждать нас в машине.
— Мы пришли к вам за помощью, — начал было я, но мать Маши, не выдержав, перебила:
— Артур, Виктор собрался отдавать мою старшую дочь за сына Полянского.
— Зачем ему отдавать дочь за своего врага? — вскинул брови мужчина, — Лет двадцать назад Полянский серьезно насолил Виктору, а он никогда не прощает и не забывает такого.
— Он и не забыл. Уделите нам полчаса, я все вам объясню, — пообещал я.
— У меня самолет в Германию. И я не думаю, что дела Комарова как-то касаются меня, — холодно отрезал Циглер.
— Касаются, Артур… — Валентина выступила из-за моей спины, и Циглер ощутимо вздрогнул, снова столкнувшись с ней взглядом. — Маша твоя дочь.