— Не торопись ты так, — весело фыркает Краев и придвигает ко мне стакан с ароматным чаем, — запей, не ешь всухомятку.
— Фпафибо! — киваю с набитым ртом в ответ и отчего-то смущаюсь.
Несмотря на голод, от повисшей тишины кусок в горло не лезет. Еще и босс то и дело бросает на меня взгляды поверх своего журнала. Это нервирует почему-то больше всего.
— А где твоя куртка? — спрашиваю невпопад лишь бы прервать молчание и разрушить эту атмосферу. Да блин, пусть он перестанет на меня пялиться!
— Бушлат? Сушится, — Марк неопределенно машет рукой и делает глоток чая. И глаз с меня при этом не сводит, глядит поверх чашки внимательно так, с хищной ленцой.
Ерзаю на стуле и старательно отвожу глаза:
— А-а… А где все?
— Работают. Значит, ты вчера меня ждала? — от вкрадчивого голоса по спине бегут мурашки.
— Не-а, — поспешно вру я и фыркаю насмешливо, — вот еще!
— Да? Горский сказал, ты себе места не находила.
— Ой, нет, ему показалось. Дом просто такой большой, не знала, где сесть. Везде пересидела, представляешь? — я глупо хихикаю и несу какую-то ахинею, из-за которой хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этой ухмылки.
Только бы он не подумал, что я за него переживала!
— И хотела ехать искать, — добивает он, — в буран.
— Да врет все твой Горский! — зло хлопаю ладонью по столу, — я не тебя хотела искать вообще-то!
— А кого? — Марк лениво вскидывает бровь и по смеху в его глазах становится понятно, что он меня раскусил и просто наслаждается дурацкой ситуацией.
— Чемодан мой! — решаю стоять до конца. Нет уж, меня так просто не расколешь! В качестве устрашения врага сдвигаю брови на переносице и сурово откусываю половину ломтя хлеба. Смотри, какая я жесткая, понятно тебе?
— Ты его с собой привезла, — меланхолично отвечает Краев, откладывая журнал.
— Ой, знаешь, что? Много ты знаешь! У меня был второй чемодан! И вообще…
— У тебя мед по пальцам течет, — отрешенно произносит он, глядя поверх моей головы в окно.
— Что? — грозно переспрашиваю я, недовольная тем, что меня перебили.
Перемена происходит внезапно. Марк просто перехватывает мое запястье, отбирает медовый хлеб и дергает к себе. Не успеваю даже возмутиться, как он медленно погружает испачканный медом палец себе в рот. Воздух застревает где-то в груди. Затаив дыхание расширенными глазами я завороженно слежу за тем, как горячий язык скользит по пальцам, собирая золотую сладость. Краев гипнотизирует меня своим взглядом — темным, словно бездна. Или глубокий омут. Иначе как объяснить чувство, будто я тону в нем прямо сейчас, посреди зимнего леса?